Александр Прозоров - Жребий брошен

Между тем, крылатые разведчики мудрого Аркаима все не появлялись. Видимо, отщепенец не верил, что ему может грозить хоть какая-то опасность.

Несмотря на все старания ведуна, не сделавшего ни единого привала, за полный световой день все равно удалось приблизиться к горе только на двадцать, самое большее, пять верст.

— Ничего, все равно за пару дней доберемся.

К вечеру третьего дня, во время которого из-за постоянно перегораживающих дорогу скал — к горе удалось приблизиться всего на пятнадцать верст, не выдержал сотник. Скинув на привале поклажу, он уселся рядом с Олегом, немного отдышался, спросил:

— Почто мы через бездорожье непроходимое бежим, чужеземец? У меня у половины людей ноги в кровь сбиты, а многие и охромели ужо. Нешто нормального пути ко дворцу Аркаимскому нет?

— Есть, конечно, — кивнул Середин, доставая припасы. — Ты его видел?

— Нет, чужеземец. Не бывали мы на отверженной земле.

— Зря, Вений, зря. Красивое зрелище. Отвесная стена втрое выше, нежели у вас, в Кайме. И не земляная, а каменная. Ворота — на высоте вашей стены. Мост съемный. Если ты с сотней бойцов сможешь ее взять, пусть даже и оборонять ее никто не станет, то за ней карниз скальный шириной на взмах меча. Как раз такой, чтобы один воин целую армию осаживать мог. А длиною тот карниз, почитай, с версту. Наверху дворец, проход дальнейший закрывающий. Стены каменные, окна для стрельбы из лука удобные, а вот таран, чтобы ворота выбить, ставить там некуда. Узковато. А если ты и там со своею сотнею пройти сможешь, то встретит тебя перед домом своим сам мудрый Аркаим со своими людьми. И за то время, пока ты прорываешься, он, смею тебя уверить, к схватке приготовится отлично. Чего молчишь, Вений? Как тебе такая дорога, удобна? Так что не верь глазам своим сотник. Вот этот путь, — ведун указал на гору, уже достаточно выросшую в размерах, — этот путь куда как проще и удобнее будет.

— Но ведь здесь невозможно подняться, чужеземец!

— Вот именно, — согласно кивнул Олег. — Поэтому с нашей стороны у дворца нет дозоров. А теперь, если не хочешь сбежать, ложись спать, Вений. Завтра будет тяжелый день. Ничуть не легче этого. И так до самого конца.

Скальные завалы отряду пришлось преодолевать еще половину дня, после чего люди неожиданно вышли в относительно ровную долину, сплошь заросшую дикой смородиной. Продираться через спутавшиеся в единый ковер ветви кустарника было непросто — но уж полегче, нежели сквозь скалы. Последний рывок — и вечером стражники во главе с Олегом уперлись в отвесный склон, уходящий куда-то в высоту.

— Вот и все, мужики, — скинул уже почти пустой мешок ведун. — Считай, что дошли. Осталось всего две версты, не более. А теперь привал до завтрашнего вечера. Посты можете не выставлять: какой еще идиот сюда попрется? Отдыхайте.

Себе Середин отвел на безделье только ночь. Но уж ночь без ограничений — проснулся он, только когда солнце забралось уже довольно высоко на небо и стало весьма изрядно припекать. Ведун экономно позавтракал столь любимыми в Каиме курагой и орехами — еды оставалось всего ничего, один раз плотно брюхо набить, — подошел к скале, погладил ладонями шершавый камень.

— Да-а… Жалко, альпинистских заговоров ни одного не знаю. То ли искал плохо, то ли не было любителей в скалы лазить, когда колдовство зарождалось.

— Чего сказываешь, друже? — подошел ближе купец.

— Две версты всего, говорю, всего остались, и все в высоту… — Олег скинул пояс с оружием, протянул товарищу. — Подержи, сделай милость. Эй, сотник! Топорик боевой мне найдите. Веревки два мотка, и десяток клиньев, что стражники твои так тащить ленились.

— Ужели вверх пойдешь, колдун?

— Раз уж мы сюда притащились, друже, деваться некуда. К тому же, тут всего две версты…

Познания Середина в альпинизме ограничивались тем, что он пару раз видел в детстве кино, да еще раз десять по телевизору. Однако Уральские горы — не Эверест. Высоты не запредельные, склоны большей частью не отвесные. Так что был неплохой шанс прорваться.

— Держи, чужеземец. — Вений подал ведуну клевец с тупым обушком, веревку и мешочек, в котором позвякивали клинья.

— Спасибо.

Один моток Олег повесил на плечо, прижал накинутым сверху мешочком с клиньями. Второй бросил на камни, обмотал конец вокруг пояса. Топорик сунул за спину, под завязку штанов.

— Любовод, поди сюда. Видишь веревку? Я сейчас наверх полезу, а вы с Будутой ее удерживайте так, чтобы постоянно легкая слабина была. Понятно? А если сорвусь, держите крепко, как только сможете. Ну, не поминайте лихом. Я пошел.