Джеймс Барклай - Крик Новорождённых

Время от времени Шела испытывала уколы зависти. До десятилетнего возраста она сама была Воднорожденной. Это чудесное время навсегда останется с ней. В тот день, когда она утратила талант, Шела едва не утонула.

С тех пор прошло почти сорок лет, и все равно время от времени она ощущала эту потерю так остро, как в самый первый миг. Ощущала как насилие над телом. Будто у нее похитили нечто такое, что она привыкла считать своим по праву. Поэтому она завидовала Ступеням, которые сохранили неразрывную связь с Восхождением и смутно ощущали те потенциальные способности, которыми наделены эти младенцы.

И в то же время Шела жалела Ступени, отлично понимая их постоянное беспокойство. Хотя те, чьи таланты гасли, обычно переносили эту утрату в раннем возрасте, случалось, что их лишался зрелый человек. Пережить подобную боль, наверное, невыносимо. Каждую ночь она, как и любой другой член пряди, молилась, чтобы Ступени не подверглись такому испытанию. И пока Бог был благосклонен к их молитвам.

Шела улыбнулась Ступеням. Люди, перед которыми преклонялись жители Вестфаллена, были очарованы новорожденными. Все, начиная с Ардола Кессиана, одного из трех ныне живущих представителей первой пряди, и кончая Йен Шалк, едва шагнувшей в отрочество и только привыкающей к своему предназначению. Какой он милый, Ардол Кессиан. Ему уже сто тридцать три года, он потерял все волосы и сгорбился, но все еще бодр. Его улыбка согревала в холодный день, а голос, низкий и звучный, приносил утешение Ступеням всех поколений. Он был несравненным Слушающим Ветер и точно предсказал, что во время рождения младенцев и в течение нескольких следующих дней установится теплая погода.

— Они прекрасны, не правда ли? — сказала Шела, и ее шепот громко разнесся в тишине уютной, залитой солнцем детской.

Через открытые окна струился легкий морской бриз, принося свежесть и прохладу. Шела слышала, как горячий пар шелестел по трубкам гипокоста под плитками пола, мягким теплом согревая воздух и нежные тела новорожденных.

Темно-зеленые глаза Кессиана лучились под истончившимися дугами бровей.

— Великолепны. Бесценны. В них сосредоточены все наши надежды и желания, хотя они этого не знают. — Он кивнул. — И я одобряю имена. Прекрасный выбор.

Ардол Кессиан протянул слегка дрожащую руку, чтобы по очереди погладить лобик каждого малыша, продолжая тихо говорить:

— Миррон. Многое ляжет на твои плечи. Помимо прочего, что выпадет на твою долю, тебе придется вынести бремя материнства. Твои братья по пряди, которые сегодня лежат рядом, будут всегда поддерживать тебя, как и ты их. Оссакер и Ардуций, вы носите имена великих героев-воинов, но вам никогда не придется сражаться. Ваша участь в мирных деяниях. И ты, Гориан. Ты поистине благословен именем отца нашего. Храни его. Будь верен его памяти. Исполни свое предназначение и вместе со своими братьями и сестрой достигни того, чего не можем мы. И используй это на благо всем нам во имя Бога Всеведущего.

Ардол Кессиан повернулся к человеку, с которым дружил уже сто лет, к Виллему Гесте из второй пряди.

— Виллем, молитву.

Ступени сблизились, и каждый опустился на одно колено, левой рукой касаясь земли и воздев правую к небу открытой ладонью вверх. Шела положила руки на крайние колыбельки, словно обнимая всех новорожденных.

— Восхождение предстоит перед Тобой, Господи, чтобы передать этих новорожденных детей под Твое покровительство. Тех, которые, как мы горячо надеемся, станут Твоими самыми могущественными слугами на этой земле. Мы обещаем воспитать и обучить их, чтобы они, в свою очередь, творили дела Твои, охраняя землю и море и всех, кто уповает на них, пока Ты будешь благословлять их жизнью. Мы молим Тебя хранить, беречь и любить их, как всех Твоих детей. Мы молим об этом во имя истинной веры Всеведущего. Мы — Ступени из чистых прядей Восхождения — взываем к Тебе, Господи. Да будет так.

— Как было всегда, — хором заключили остальные.

— Спасибо, Виллем, — сказал Кессиан, вставая. — А теперь, пока Шела не выставила нас отсюда, давайте уйдем и дадим этим малышам отдохнуть.

— А можно мне немного побыть с ними? — Голос Йен Шалк звучал жалобно.

Кессиан прижал палец к губам. Шела улыбнулась про себя.

— Подожди минутку, юная Йен, — ответил он. — Прежде всего, Гвитен, Меера, — марш в постели. Не знаю, почему вам взбрело на ум торчать здесь с нами сразу после родов. Вы, должно быть, совсем измучились.

— Мы — Ступени Восхождения, — заявила Гвитен Терол, мать Миррон. — Это наш долг.