Влад Менбек - Чистилище для грешников

Такого даже он от себя не ожидал: больная рука прошла сквозь ствол, хрустко переломав его. Береза была высокая поэтому падала медленно, прямо на Петра. Он не стал уходить из-под обрушивающегося дерева, опять резко махнул правой, переломив еще раз ствол. Обломки дерева упали слева и справа от него, немного чиркнув по куртке острыми ощепами. И только сейчас Петр заметил, что рука перестала болеть и гореть огнем. Он поднял ее к глазам и повертел обыкновенную ладонь перед носом: вроде все было как обычно.

– Николай! – неожиданно донесся женский голос слева: – Это ты дурачишься?

– Нет! – откликнулся мужской голос справа.

Петр быстро посмотрел налево и направо и увидел молодую женщину с корзинкой, присевшей у семейки осенних опят метрах в тридцати от него, а справа, на таком же расстоянии от Петра, в сторону женщины неторопливо направлялся мужчина, очевидно муж, тоже с корзинкой на сгибе руки. Он шевырял тонкой жердиной опавшие листья, внимательно высматривая грибы.

Петр приготовился заговорить с ними, решив притвориться уставшим от городской суеты человеком, просто гуляющим в лесу. Но ни мужчина, ни женщина будто не видели его, хотя поднимали головы и оглядывались. Петр ясно видел, что они находились на плоской поляне и их разделяло пятьдесят-шестьдесят метров, а между ними стоял он, но, как ему показалось, они не видели не только его, но и друг друга.

– Николай! – снова крикнула женщина, поднимаясь с корточек: – Ты где?!

– Да здесь я! – откликнулся мужчина.

И они пошли навстречу друг другу, но не через поляну, на которой столбом застыл Петр, а огибая ее по дуге. И только когда между ними осталось не более десяти метров, грибники встретились взглядами. А его они продолжали игнорировать. Все это Петр видел отчетливо и почти не удивлялся происходящему.

– Может быть медведь? – с опаской спросила женщина, обогнув поляну она подошла к мужу.

– Вряд ли, – меланхолично ответил Николай: – Они где-то в глуши: дорога рядом.

– А ведь были случаи… – настороженно продолжала гнуть свое женщина: – Слышал же: как хрястнуло что-то? – и заглянув в корзинку мужа, усмехнулась: – Плохой из тебя грибник…

Николай медленно наклонился, поставил корзинку на землю и внезапно быстро обнял женщину, впившись губами в ее губы. Она не вырывалась, прижимаясь к нему, лишь держа на отлете свою плетенку, чтобы не помять. Николай, придерживая ее, повалил на землю в небольшую лощинку, но Петр их видел. Распахнув ее куртку, Николай стал азартно снимать с нее джинсы и ярко-красные трусы, оголяя белые бедра.

– Увидит кто! – приглушенно сказала женщина, но не сопротивлялась, помогала Николаю раздевать себя.

Петр был ошарашен увиденным. Ему стало до неприличия неудобно и он резко отвернулся и, мягко ступая, пошел к ведьминому кольцу, слыша за спиной стоны женщины и мычание мужчины. Почти за тридцать лет ликвидаторства, он забыл, что на земле существуют такие взаимоотношения между мужчиной и женщиной. Ему почему-то стало чудовищно стыдно, но не за вскрикивающую женщину и сверкающего ягодицами мужчину, Петр разок оглянулся, а за себя. Лицо Петра пылало, а внутри что-то дергалось и дергалось, и никак не обрывалось.

Он быстро обежал выжженный круг и бросился в противоположную сторону от грибников. Кое-как проломился сквозь редкие деревья и цепкие кусты, делая большой круг, заворачивая к машине. Через час он вышел к «Жигулю», уже посмеиваясь над собой: струсил? Боишься нормальных человеческих отношений? Даже видеть их боишься?.. Тут Петр обругал сам себя, подумав, что это не этично: подсматривать, хотя раньше считал слежку одним из лучших видов работы.

Подсмеиваясь над собой, Петр заметил, что губы растягивает смущенная улыбка. Усевшись на водительское место, он завел двигатель и стал задним ходом выезжать к асфальту. И только нашел место, где можно было развернуться, как с поваленного дерева поднялись те самые мужчина и женщина с корзинками, и проголосовали, просительно глядя на него.

Петра окатило будто кипятком, но он взял себя в руки, и повернувшись назад, выщелкнул стопоры замков задних дверей.

– Вот спасибо! Вот спасибо! – бойко затараторила женщина: – А то мы с Колей на автобусе приехали… А до остановки топать и топать.

Мужчина уселся молча. Вид у него был немного усталый, это Петр заметил в зеркало заднего вида. Мужчина привалился к двери и закрыв глаза приготовился дремать. Женщина погладила его по руке и боком прильнула к нему. Лицо у нее было счастливое. И Петр впервые в жизни страшно позавидовал этим молодым людям, не знающим, что такое убийство, безжалостное убийство представителей своего вида. Только сейчас на него нахлынула волна ужаса, который испытали очень многие люди, встретившиеся с ним последний раз в их жизни.