Грегори Магвайр - Ведьма - Жизнь и времена Западной колдуньи из страны Оз

Нессарозу ждали новые дела, и Эльфаба отправилась разыскивать Зверей. Она ходила по скотному двору, пока не нашла работника, который указал ей на двух овец и корову. Они стояли, отвернувшись к разным стенам аккуратного загона, и жевали солому, глядя перед собой бессмысленными глазами.

— Это вас только что привела старая карга? — спросила Эльфаба.

Корова оглянулась, удивленная, что к ней обращаются. Овцы, казалось, даже не поняли, о чем их спрашивают.

— Мясо выбираете? — мрачно спросила Корова.

— Я недавно из Винкуса, где почти нет Зверей, — объяснила Эльфаба. — А раньше я боролась за пересмотр Звериных прав. Я совсем не знаю, каково вам сейчас среди манчиков. Не расскажете?

— Занимайтесь-ка вы лучше своим делом, вот что я вам скажу, — ответила Корова.

— А вы, Овцы, что скажете?

— Ничего они не скажут. Они разучились говорить.

— Они что — стали овцами? Такое бывает?

— Разве когда вы слышите, что кто-то из людей превратился в свинью или ведет растительное существование, вы это воспринимаете буквально? Овцы не превращаются в овец — они становятся немыми Овцами. И вообще мы их обсуждаем, а они даже не понимают. Нехорошо.

— Да, конечно. Прошу прощения, — сказала она Овцам, и одна из них печально моргнула. — Я бы предпочла называть вас по имени, если позволите, — обратилась она к Корове.

— Зачем? — вздохнула Корова. — Какая мне теперь от него польза? Нет уж, лучше обойдемся без имени.

— Понимаю, — кивнула Эльфаба. — Я тоже оставила прежнее имя и зовусь теперь просто.

— Ваша светлость? Это вы? — Из-под губы у коровы потянулась вязкая слюна. — Какая честь! Так вы сами зовете себя ведьмой? Я-то думала, вам придумали злое прозвище: Восточная ведьма.

— М-м… нет, не совсем. Я не герцогиня, а ее сестра. Западная ведьма, получается. — Эльфаба усмехнулась. — Вот, оказывается, как Нессу здесь любят.

— Простите, я не хотела никого обидеть, — поспешила исправиться Корова. — Надо было мне не языком трепать, а жевать свое сено. Я сегодня сама не своя: нас продали в обмен на колдовское заклятие. Да-да, я все слышала, я пока еще понимаю человеческую речь. Подумать только, меня использовали, чтобы навлечь беду на добродушного парня, который и мухи не обидит! Можно ли пасть ниже?

— Я пришла вас освободить, — сказала Эльфаба.

— С чьего это разрешения? — недоверчиво мыкнула Корова.

— Я же говорю: я сестра здешней правительницы. Восточной ведьмы. У меня есть полное право вернуть вам свободу.

— И куда мы пойдем? — поинтересовалась Корова. — Что будем делать? Нас тут же изловят и опять посадят на веревку. От мерзких вездесущих двуногих разве скроешься? Кто нас защитит? Гудвин превратил нас в рабов, а ваша сиятельная сестра проповедует нам смирение и послушание.

— Вы совсем раскисли, — сказала Эльфаба.

— Раскиснешь тут. — Корова усмехнулась. — Мое вымя болит от ежедневного дерганья, меня доят по нескольку раз на день. А уж когда на тебя залазит огромный… а, ладно, чего там. Но самое страшное — это то, что моих теляток откармливали молоком, а потом убивали на мясо. Я слышала их предсмертные крики, никто не счел нужным хотя бы куда-нибудь меня увести.

Ее голос сорвался, и она отвернулась. Овцы подошли и молча прижались к ней с обеих сторон.

— Вы даже представить себе не можете, как мне стыдно и как мне вас жаль. Давно еще, когда я училась в Ш изском университете, я работала с профессором Дилламондом — вы о нем слышали? Я тогда ездила к самому Гудвину и требовала, чтобы он относился к Зверям по-человечески.

— Гудвин! — презрительно сказала Корова, совладав с собой. — Где ему до нас снизойти! И знаете, я устала от разговоров. Все вы добрые, пока вам ничего от нас не надо. Подозреваю, что герцогиня Тропп собирается включить нас в какое-нибудь религиозное шествие. Повязать на нас ленточки или что-то в этом духе. А чем это кончится, мы все хорошо знаем.

— Вы ошибаетесь! Я вас уверяю. Несса — строгая унионистка, а унионисты не приносят кровавых жертв.

— Времена меняются, — сказала Корова. — К тому же ей надо успокаивать полуграмотный народ. Что может быть лучше ритуального убийства?

— Но как вообще дошло до всего этого? — спросила Эльфаба. — Манчурия — аграрная страна. Вас должны по крайней мере уважать.

— О, объяснений масса. В неволе появляется столько времени для размышлений. Немало я слышала теорий, связывающих распространение идолопоклонства с механизацией производства и уменьшением роли Зверей как рабочей силы. Может, мы и не могли свернуть горы, но всегда были трудолюбивыми работниками. А когда отпала нужда в нашем труде, тогда постепенно мы перестали быть нужны обществу. Вот вам логичное объяснение. Мне, правда, кажется, что все страшнее, что в нашей земле поселилось истинное зло. Гудвин подает пример, а народ следует за ним, как стадо овец. Простите, мои хорошие, — она повернулась к соседкам по загону. — Оговорилась.