Ник Перумов - Ведуньин Двор

Джошуа даже головы не повернул. Зато ответила молодка, на ужасном имперском, с диким акцентом, но вполне понятно:

– Да, да, кухня! Работать! Мы!

И для убедительности потрясла невесть откуда взявшимся половником.

– Наконец-то, – дежурный офицер подкрутил усы. – Осточертели эти каша да солонина.

– Фальстаф, но едва ли варварок можно вот так вот сразу допустить до приготовления пищи, – заметил другой офицер, с погонами майора.

– Не сразу, конечно. Пусть сперва посуду драят. Но я в перспективе!.. Есть у них такая штука, pelmeni называется – пальчики оближешь!

Граф отложил карандаш, перечитал запись. Пожалуй, стоит несколько убавить описания его ощущений.

– Ваша светлость! Милорд, обед вашей светлости подан.

– Благодарю, Пол. Кстати… что там за голоса во дворе?

Толстяк поспешно подбежал к окну.

– Каких-то двух варварок ведут, милорд. Наверное, из деревни приволоклись. Их, похоже, на кухню конвоируют. Рядовые Джошуа Стерлинг и Филипп Уокинг, я их знаю.

– А. Пол, любезный, позаботьтесь, чтобы у меня была возможность взглянуть на этих женщин. Интересно, как они тут очутились.

– Если позволите, ваша светлость, отправлюсь прямо сейчас!

– Прямо сейчас может подождать, Пол.

– Да, милорд. Позвольте прибрать посуду?

Граф поднялся, встал у окна. Женщин уже увели. Что ж, это и впрямь интересно – варвары доселе вели себя не слишком дружелюбно, хотя до прямой войны дело пока не докатилось. Имперцы огибали их редкие поселения на самой реке, больше какие-то рыбачьи шалаши да пастушеские балаганы, чем настоящие деревни или даже хутора. Геологические партии же докладывали об обнаруженных богатствах – и день, когда вопрос придётся решать кардинально, неумолимо приближался.

Тогда, сильно подозревал его светлость, хоть что-то выяснить о возможной магии варваров в более-менее неконфронтационной ситуации будет уже нельзя.

Негромко стукнула дверь. Со двора вернулся выскользнувший туда с грязной посудой Пол.

– Ваша светлость? Прошу простить…

– Что, любезный?

– Одна из этих женщин… молодая… изъясняется по-нашему!

– Ну, ну, Пол, не стоит так уж округлять глаза. Наш язык достаточно прост и на начальном уровне вполне доступен даже варварам. Раджи и магараджи Бхарата и те сумели его освоить в объёме достаточном, чтобы отвечать имперским чиновникам. Но это хорошо. Распорядитесь, чтобы женщин привели. Они меня заинтересовали.

– Слушаюсь, милорд!

– Анея. Да Анея же! – шипела старая колдунья, пока они, как ни в чём не бывало, шли за каким-то важным и надутым толстяком в смешном чёрном сюртуке. Приведшие их солдаты остались в закутке возле большой армейской кухни, однако их найдут совсем уже скоро и подивятся, что те не отвечают на вопросы, и вообще смотрят куда-то вглубь собственных голов. Хорошо, что толстяку до этих парней дела не было, а то бы…

Времени очень мало.

– Всё хорошо, матушка Верея, – молодая ведунья не сводила глаз со спины толстяка. Зрячий был где-то совсем рядом… уж не к нему ли ведут? А ведь и верно, к нему… – Как выбираться станем, придумано ведь у тебя, наставница?

– Придумано, придумано, – прошипела старая ведунья уже на самом крыльце. – Делай, как я!

Толстый имперец повелительно махнул им, входите, мол.

Старуха решительно ступила через порог. Анея следом.

М-м, пахнет неплохо. Курицу жарили, не иначе. Хорошо живут, однако.

В горнице чисто, выметено, стены обшиты досками. Окна большие, в стёклах недостатка явно нет. У нас тоже такие делают, научились.

В кресле сидит, скрестив руки на груди, высокий человек, лицо худое, властное, щёки впалые, подбородок острый. В годах уже, но волосы густы по-молодому. Глаза тёмные, проницательные, даже слишком. И холод чувствуется в нём…

Зрячий, подумала Анея. Тот самый, что подстрелил ребятишек. Ошибки нет.

Имперец коротко кивнул, губы чуть дрогнули в подобии улыбки. Анея не успела и рта раскрыть, а Верея уже кланялась, кланялась низко, в пояс, избегая сверлящего взгляда тёмных глаз.

Да ещё и молодую спутницу пихнула – кланяйся тоже, мол!

Ну, от поклона спина не переломится, коль знаешь, зачем и для чего кланяешься.

Анея склонилась. Кажется, их покорность понравилось – имперец вновь кивнул, вполне одобрительно. Правда, рядом с ним Анея заметила пистоль, тот самый, что может выстрелить несколько раз подряд. Толстяк скинул сюртук; под ним оказался надетый поверх белой рубахи пояс, справа и слева на нём висели такие же пистоли.