Ник Перумов - Ведуньин Двор

Бобёр обратился в бегство.

Одновременно я подвергся атаке небольшой, но крайне агрессивной хищной птицы с чёрным оперением. Атака была стремительна, коготь птицы расцарапал мне до крови щёку, так что впоследствии рану пришлось подвергнуть промывке и обеззараживанию. Регенерация, тем не менее, началась, по моим ощущениям, вполне успешно, не потребовав интродукции кровяного материала.

Я не могу с уверенностью сказать, исчезло ли давление в середине лба после атаки птицы. Тем не менее, несмотря на рану, я выстрелил в неё почти наугад и попал.

В этот момент вода в реке перед нами почти что закипела. Началось активное парообразование, сгущение тумана происходило совершенно неестественными темпами. Я отдал приказ открыть огонь, и егеря дали несколько залпов; однако сквозь быстро густеющий туман невозможно было разглядеть, достигли ли мы хоть какого-то результата.

Я отказался от мысли приказать егерям переправиться на северный берег Мьёр, ибо почти не сомневался в сверхъестественном, магическом характере происходящего. Слухи и сказки, пересказываемые невежественными солдатами, прислугой и им подобным людом, боюсь, находят всё большее и большее подтверждение – варвары, именующие себя rooskies, владеют магией и пускают её в ход.

Степень владения ими этой силой ещё предстоит, однако, выяснить. Вопрос подобной важности нельзя оставлять в стороне. Планы колонизации южных склонов Карн Дреда, учитывая найденные здесь залежи железных, медных и оловянных руд, серебра, самородного золота, а также вольфрама и никеля, делают наше продвижение на север жизненно важным для дальнейшего роста Империи.

Всё это я доложу и в Палате Лордов, и в Совете Пэров.

Выяснение вопроса о степени владения варваров магией…»

Он поймал себя на том, что повторят второй раз одну и ту же фразу, и недовольно поморщился. Обычно дневник хорошо помогал, даже если он записывал туда достаточно известные вещи.

Rooskies владеют магией? И если да, то на что они способны? Империя уже успела столкнуться с шаманами в Южных морях. Они смогли доставить известные неприятности. Не хотелось бы их повторения здесь.

Что там Пол болтал насчёт деревни варваров, где сапёры «реквизировали» того самого цыплёнка? Выяснить и нанести визит.

Кстати, о цыплёнке. Пора бы уже и подавать.

Анея Вольховна, дочь Вольхи Змиевича и внучка Змея Полозовича, считала, что умеет ходить по лесу. И не сомневалась, что старую свою наставницу загонит легко – что, мало исходили троп вместе? На что способна Верея Велиславна, молодая ведунья знала. Или, вернее, считала, что знает.

Но сегодня Верея не шла, не шагала, а просто летела. Грешным делом Анея начала подумывать, не тот ли самый на крови выращенный посох отягощал старую колдунью, не он ли назад тянул?

То место, где имперцы ладили мост, ведуньи обошли по широкой дуге.

– Зрячего искать будем, – неустанно повторяла старая ведунья. – Который Зорьку подстрелил.

– Как, матушка Верея? Они следы хорошо заметать умеют.

– Умеют, – нехотя согласилась старуха. – Но так думаю, едва ли он далеко ушёл – ранен всё-таки, да и был налегке, если ты верно его разглядела.

– Налегке.

– Жильё ищи, Анея. Наших тут нет и быть не может. Какое нащупаешь – скорее всего, там и голубчик наш.

Мутит что-то старая Верея. «Жильё» отыскать можно, если какая волшба там творится и ты об этом знаешь, предупреждён; а так-то, эх, летучий глаз в поднебесье запускать получается не очень. Тонкие очень чары, капризные, седмицу готовить станешь да ещё седмицу накладывать.

– Проще сделаем, матушка Верея. Вдоль дороги пойдём. Безо всякого чародейства.

– Язва какая, – усмехнулась старуха. – Узнаю, узнаю былую Анейку! Ну, веди тогда.

– Да и вообще, – проворчала молодая ведунья, – коль со зрячим дело имеешь, лишний раз лучше не волшебничать.

– И то верно, – неожиданно согласилась вновь Верея. – Веди, Анеюшка! Тебе доверяю. Ты дорогу сыщешь.

Собственно, сыскивать дорогу и не пришлось. Имперцы не шибко прятались, а если б и прятались, их шумные чудовищные машины их всё равно бы выдали. По новопроложенному пути к строящемуся мосту и от него тянулись люди, конные повозки; натужно пыхтя, медленно ползли тяжёлые и неуклюжие, как утюги, лесопильные паровики, нещадно дымя и свистя, выпуская временами пар из цилиндров.

Тут не потерялся бы и слепой.

…Дорога прямо и без затей вывела ведуний к обширному лагерю имперцев, обнесённому частоколом. Видно было, что устроились гости с юга тут основательно – торчат острые, словно рыбья кость, вышки, вокруг частокола накопаны рвы, из бойниц в валах, сложенных из мешков с землёй, торчат чёрные жерла орудий. Блестят примкнутые штыки пехоты, скачут конные, тащатся возы…