Дмитрий Воронин - Высокий замок

– Каждый человек хочет вернуться домой, – пробормотал торговец. Вероятно, сейчас перед глазами Леердела мелькал образ его собственного дома. Повзрослевшей дочери и постаревшей жены. Неизвестно, как семья примет его, вернувшегося после стольких лет, но он обязательно узнает это.

Уже на пороге маг остановился. Повернулся, вскинул руку, прощаясь… сделал шаг назад. И массивные резные створки медленно закрылись. По стенам замка пробежала чуть заметная дрожь, затем они подернулись дымкой, начали таять…

– Они и в самом деле уходят?

Бетина стояла на центральной площади Обители – такой большой в обычное время и такой маленькой сейчас, неспособной вместить всех желающих проводить Лейру Лон в последний путь. Море людских голов – изящные женские шляпки, белые перья султанов на рыцарских шлемах, блестящие каски солдат. Довольно часто – повязки, сквозь которые проступают темные влажные пятна. Оружие у каждого второго, город все еще на военном положении, хотя о прекращении войны объявлено официально. Многие не верили, подозревая либо нежелание Ордена говорить правду, либо злой умысел со стороны имперцев. И то, и другое в общем-то не лишено оснований.

– Да, первые полки уже на марше. Индарские клинья пока что на прежних позициях. Комтур заявил, что они покинут холмы последними. Это разумно.

Метиус арГеммит сильно постарел. Бетина запомнила его иным – пусть немолодым, но энергичным, полным сил мужчиной, всегда готовым улыбнуться шутке. Сейчас перед ней была лишь тень прежнего Вершителя. Слишком много горя, слишком много потерь. И слишком неожиданная развязка…

Там, в шатре, торопливо воздвигнутом посреди поля, что так и не успело окропиться кровью, арГеммит был единственным, кто не задал Комтуру ни одного вопроса. Просто выслушал «Ультиматум Зорана», как, несомненно, в летописях будут именовать речь старого Комтура, и кивнул – мол, согласен. Святитель Верлон презрительно оттопыривал губу, как будто это его войска контролировали ситуацию. Генерал Ви хватался за меч, Седрумм брызгал слюной и обвинял индарца во всех смертных грехах, Ульмир прожигал Комтура ненавидящим взглядом. Признаться, взгляды Арая Ватере и Мирата арДамала тоже не отличались теплотой. И лишь Вершитель арГеммит – единственный, кроме Верлона, человек в шатре, по своему статусу равный Комтуру Зорану, выглядел равнодушным ко всему.

– Магистр Верра, командующий рассказал мне о вашей идее, благодаря которой удалось нейтрализовать големов. – Метиус чуть склонил голову. – Блестяще исполнено. Орден подтверждает статус, который был вам временно присвоен. Вы заслужили право носить этот обруч.

Бетина поклонилась, хотя прекрасно понимала, что кроется за этим щедрым заявлением. Орден потерял слишком много магов, ему сейчас как никогда нужна свежая кровь. Наверняка последуют и другие назначения, пусть даже кандидаты не вполне дотягивают до уровня, необходимого настоящему магистру. Правда, себя она считала вполне достойной высокого статуса.

– Мои поздравления, магистр Верра. – АрДамал доброжелательно улыбнулся.

– Благодарю вас, Вершитель, благодарю, командующий. Я… постараюсь оправдать ваше доверие.

– Не сомневаюсь, что вам это удастся, – несколько суховато обронил арГеммит.

– Вершитель, позволительно ли мне будет спросить?

В присутствии арГеммита Бетина заметно робела. Почему – на этот вопрос она и сама не знала ответа. В иное время она воздержалась бы от расспросов, в конце концов можно было поговорить и с арДамалом – позже, когда завершится ритуал прощания с Лейрой Лон, когда командующий справится с сотнями неотложных дел. Вопросов, требующих немедленного решения, действительно было немало – с момента, когда первые колонны инталийской армии вошли в спешно освобожденные от баррикад ворота, арГеммит снял с себя полномочия, и теперь за обороноспособность города отвечал командующий. До тех пор пока не назначит нового командира гарнизона… Хотя Бетина не без оснований предполагала, что арДамал предпочтет занять это место сам, уступив свой нынешний пост кому-нибудь другому. На усмотрение Вершителя, разумеется.

Да, с вопросами можно было и подождать. Но Бетину терзало любопытство – там, в шатре, раскинутом под черно-белым стягом мирных переговоров, она ловила каждое слово, но общий смысл, казалось, все время ускользал.

– Да, разумеется, – рассеянно кивнул Метиус. – И оставь этот тон для Верлона, он любит подобную велеречивость.