Глен Кук - Серебряный Клин

Она направила коня в ту сторону, где громче всего гудели рожки, оповещая о приближающейся угрозе.

Безумная баба.

Серые и черные предприняли на нас несколько мелких петушиных наскоков, но мы их легко отбили. Продвигаясь в сторону юго-западной крепостной стены, мы обгоняли солдат, сотнями спешивших в ту же сторону. Молчун и Боманц сотворили и пустили впереди нашей честной компании удивительно мерзкий, пронзительный звук, отпугивавший всех, кто попадался на нашем пути. Пустив лошадей галопом, мы вихрем ворвались на пустое открытое пространство рядом со стеной. Душечка направила своего скакуна прямиком на пологую аппарель, по которой на крепостной вал затаскивали тяжелые катапульты и другие орудия. Перепуганные солдаты горохом посыпались вниз, лишь бы убраться с ее пути.

Прошедший год был просто восхитительным, сказал я себе. Увлекательным, захватывающим. А теперь пришла пора умереть.

Когда мы, следом за Душечкой, галопом влетели на аппарель, солдат, еще остававшихся там, словно ветром сдуло. Выскочив на гребень крепостной стены, я увидел совсем недалеко приближавшегося к Веслу Хромого. Во всей его поганой красе.

Душечка резко осадила коня, заставив его подняться на дыбы и громоподобно заржать. И развернула свое шелковое кроваво-красное знамя с вышитой на нем белой розой.

Повисло гробовое молчание. Имперцы остолбенело пялились на плещущееся на ветру полотнище. Даже Хромой оторопел и приостановил свою неумолимую поступь. Мертвую тишину разорвал пронзительный клекот орла. Я не ошибся. Все-таки это был орел. Клекот перешел в скрипучий визг. Царь птиц камнем упал вниз. Едва он сел на плечо Душечке, лишь в последний момент смягчив удар, который мог переломать кости кому угодно, как она подняла руку, повелительно указывая куда-то за крепостные стены.

Все головы непроизвольно повернулись в ту сторону. Три, пять, семь, восемь! Восемь воздушных китов реяли в воздухе. Взводы, эскадроны, батальоны, легионы кентавров, выскочив из-за своих укрытий, легким галопом мчались к Веслу. Несмотря на снег, сильно приглушавший звуки, кентавров было такое великое множество, что земля содрогалась от громового топота их копыт. Рощи и леса, видневшиеся вдали, ожили. Шагающие деревья, сомкнув ряды, двинулись к городу. Со спин воздушных китов в воздух тучами взмывали стаи мант. Некоторые разлетелись во все стороны, проводя воздушную разведку, но большинство барражировало над городом, то и дело проносясь за нашими спинами. Чтобы любому олуху стало ясно, что мы находимся под их надежной охраной, а город полностью окружен.

Душечка приподнялась на стременах и тяжелым взглядом окинула изрядно струхнувших имперцев, как бы выискивая среди них несогласных с тем, что сегодняшний день – это день Белой Розы.

Гладкая снежная поверхность близ стен Весла лопнула; из-под земли прорезались каменные зубы. Это появились менгиры. Занимая заранее отведенные места, они принялись постепенно формировать каркас стены, начавшей расти вокруг Хромого.

Душечка снова опустилась в седло. Она была довольна собой. Казалось, все вокруг проглотили языки и теперь молча ждали объяснений. Включая Хромого.

На лице Боманца, обращенном на север, читались решимость, настороженность и непоколебимость. Казалось, никакие события не могли отвлечь старика от выполнения обязанностей охранника. Молчун, почти с тем же выражением лица, не спускал глаз с южной части крепостной стены. А мы с Крученым шарили глазами по толпе, пытаясь глядеть во все стороны сразу.

– Кейс! – сказал Боманц. – Передай ей, что прибыл Странник.

Я подал лошадь назад так, чтобы она могла видеть мои руки, не упуская при этом из виду Хромого и держа в поле зрения воинство с Равнины Страха, продолжавшее разворачивать свои боевые порядки, и передал сообщение Боманца, а от себя добавил, что заметил Паутинку и Шелкопряда, подкрадывающихся к нам с севера и с юга.

Она только кивнула. С самым невозмутимым видом.

Странник шел пешком, никуда особо не торопясь. Как ни в чем не бывало. Он явно не собирался ничего предпринимать, пока сам, лично, не разберется в истинных масштабах возникших затруднений. Меня удивило, как молодо он выглядит. Хотя чему тут удивляться? Умудрялась же Госпожа, в свои четыреста с гаком, смотреться на двадцать с небольшим. Заметил я и того шустрого старика, любителя орудовать ножом. Он следовал за Странником, как тень.

Странник подошел ближе и в одно мгновение оценил ситуацию. Но никак не отреагировал, если не считать короткого взгляда, которым предостерег Паутинку и Шелкопряда от необдуманных действий.