Евгений Малинин - Драконья любовь, или Дело полумертвой царевны

Хозяин кабинета выпрямился в кресле и странно напряженным голосом спросил:

– Ты все понял?!

– В-ф-с-ш-ш-се, гос-ш-ш-сподин… – донеслось из-под капюшона.

– Можешь идти… – проговорил хозяин кабинета, и тут же приказал. – Стой!.. Сними капюшон!

Фигура в черном беспрекословно повиновалась. Капюшон опустился на покатые плечи, и в трепетном свете свечи показалась уродливая, ни сколько не похожая на человеческую, голова. Совершенно голая, лишенная ушей, она была сплюснута сверху так, что челюсти вытянулись далеко вперед, наподобие крокодильих, губы вывернулись обнажая редкие кривые резцы и торчащие наружу клыки. И только горящие багровым отсветом глаза давили возникающий при виде этой безобразной головы смех.

Хозяин кабинета несколько секунд рассматривал своего посетителя, а потом с легкой насмешкой проговорил:

– Если ты не прекратишь свои… поиски, весьма скоро превратишься в самое обычное пресмыкающееся! Пойми наконец, Пров, у тебя нет способностей, чтобы освоить заклинания Великого Змея! Ты никогда не сможешь превращаться Змеем Горынычем!! Не дано этого тебе!!!

Чуть помолчав, он отвел глаза от чудовищно уродливой головы своего посетителя и устало проговорил:

– Ступай!..

Существо, названное Провом, медленно натянуло капюшон на голову, медленно повернулось и молча покинуло кабинет. Когда дверь за ним затворилась, хозяин кабинета встал с кресла и усталым, волочащимся шагом двинулся в угол кабинета, туда, где располагался выход, ведущий во внутренние покои.

Ну вот мне уже и тридцать стукнуло!.. Кто-то, возможно, скажет, что это прекрасный возраст – возраст грандиозных планов и великих свершений, а мне тоскливо! Хотя мне в течение вот уже лет десяти бывает тоскливо в день собственного рождения. Но на этот раз моя тоска достигла просто небывалых размеров – тридцать ведь!

Ребята в редакции, зная мое отношение к этому «празднику» не надоедали мне со своими поздравлениями, за что я был им очень признателен. Более того, едва я появился, как ко мне пошли люди со всевозможными вопросами, требовавшими серьезных обсуждений и споров, так что утренняя депрессия, возникшая во время изучения собственной тридцатилетней физиономии в туалетном зеркале, сгладилась и отступила.

А сразу же после обеда я оказался, не помню уже в связи с чем, в приемной нашего главного редактора… Вот тут меня и шибануло!

Я переступил порог приемной во вполне приличном, рабочем настроении, почти уже забыв о своем тридцатилетнем «юбилее». Галочка, секретарша Савелия Петровича, нашего главного редактора, мой старый и вредный друг, сидела на своем рабочем месте и привычно ничего не делала. Вернее, привычно болтала… Только на этот раз ее собеседницей была не одна из наших корректорш, а совершенно незнакомая мне девушка, видимо, подруга Галочки. Девчонка эта сидела рядом с Галочкиным столом, спиной к входу и даже не обернулась на звук открываемой двери.

Галочка же, увидев меня, восторженно взвизгнула и заверещала своим высоким, пронзительным голоском:

– Люсенька, посмотри, кто к нам заглянул!!! Это, позволь тебе представить, Володя Сорокин, наш специальный корреспондент по криминальным делам!.. Ты не смотри на то, что он такой… э-э-э… несимпатичный, на самом деле он очень добрый и отзывчивый!.. А какие он фокусы показывает – закачаешься!.. Просто ниоткуда достает разные штуки, вертит столами и стульями, не притрагиваясь к ним!.. И вообще!!!!

Что «вообще» Галочка даже не подумала объяснить. Вместо этого она приподнялась со своего продавленного креслица и умоляющим, чуть подвизгивающим голоском попросила:

– Володенька, ну покажи что-нибудь прикольненькое!!

Я, слегка ошалев от столь бурного представления своей особы незнакомому человеку, чисто машинально щелкнул пальцами правой руки и прошептал коротенькое словцо. В то же мгновение стул, на котором восседала нелюбопытная незнакомка плавно оторвался от пола и, развернувшись, столь же плавно опустился на свое место. Девчонка, с удивительным спокойствием отнеслась к своему необычному полету, но уже с некоторым интересом взглянула мне в лицо. Мне, естественно, тоже стало интересно, что это за столь невозмутимая особа?