Виктория Иванова - Тяжело быть младшим…

— Как ты меня назвал, солдат? — Стражник резко побледнел…

Если он действительно ветеран, то не видеть старших дворян в ярости он просто не мог. А чем это обычня кончается для любого, вызвавшего подобную ярость… Промолчим.

— Хрр-рр-пс-сс… — М-да, если он и хотел что-то сказать, то со сдавленным горлом его попытка увенчалась только этим невразумительным звуком.

Я отпустил стражника, мешком плюхнувшегося на стул, и погасил злые алые всполохи. Капитан, еще не веря в собственное спасение, осторожно потер передавленное воротником горло.

— Ты это, — тихо-тихо, так, что даже я со своим слухом его еле услышал, осторожно спросил он, — ты действительно из старших?..

Злясь на себя за несдержанность, я нахмурился, кивнул головой и демонстративно уставился в ту сторону, откуда, по идее, должна была появиться разносчица. Хорошо хоть с Властелином не сравнил. Хотя последние — они же тоже к старшей знати принадлежат. К самой что ни на есть…

Той эре! Да сколько ж можно ходить!

С противоположной стороны столика раздалось бульканье наливаемой в кружку жидкости и тихий — такой, что его мог слышать только я, — монотонный голос стражника:

— Ты меня прости, парень. Сам-то я из простых, но действительно очень уважаю всю нашу знать… И старшую и младшую. Можешь мне, конечно, не верить… Транг мерк! Я готов был тогда самолично расцеловать каждую чешуйчатую драконью рожу и самого Властелина в придачу! — Ага, так бы папа и дался! Этот капитан, он что, думает, он единственный желающий? Ага, щас же! — Может, там даже кто-то из твоей родни был… Да что я говорю — наверняка был! Там же все роды участвовали!..

Я скосил глаза — капитан уставился в свою кружку, рассказывая все это вину. Почувствовав мой пристальный взгляд, он на короткое мгновение поднял голову и увидел мой равнодушный кивок. После этого каждый вернулся к прерванному разглядыванию. Он — вина, я — выхода с кухни.

— Потом, когда эта бойня закончилась и я стал младшим дворянином, — продолжил ветеран свой неспешный рассказ вину. — Про себя я поклялся, что буду всегда и во всем исполнять только волю Темного Властелина и кодекс дворянства. Приехал на родину, женился на любимой, завел детей… — Смачный хлюп глотка вина, прервавшего повествование, просто не мог быть настоящим.

Это уже становилось интересным. Что же могло заставить его развести такую секретность? А капитан тем временем продолжал:

— Да тебе оно и неинтересно… Я вообще-то хотел рассказать о другом. Горя желанием превратить эту дыру в нечто стоящее и хорошее, я согласился на предложение тестя построить торжище, уговорил областного главу… Да много чего сделал! А когда у меня родился ребенок, он пришел ко мне, тестюшка мой, чтоб ему… и рассказал, что продают на новом торжище за городом… Рабов, марханг их подери!

Я еще раз подвергся угрозе слететь со стула. Работорговля была в том коротком списке занятий, которые карались или мучительной смертной казнью, или пожизненной каторгой на гномьих рудниках. Официальным приказом, подписанным самим Властелином. А это многое значит! Да… Я развернулся к стражнику всем телом. Он поднял на меня мутные глаза.

— Осуждаешь, да? — криво усмехнулся он и вновь вернулся к созерцанию вина. — А ведь больше всего пострадал бы не я. Маргран со мной! Но жена и сын… Этот гад сказал, что все записал на них! И теперь в случае чего… Мне бы просто никто не поверил, да и вообще — не стали бы слушать! А до Властелина как до неба рукой! Транг мерк эсер! — После этого замысловатого ругательства последовал уже настоящий глоток, который по-видимому, стал для бравого воина последним.

Поскольку он покачнулся и упал лицом на стол. Тут же появившаяся разносчица (она что, за углом караулила?) забрала оставшийся полупустой кувшин и вздумала было кликнуть вышибал, для транспортировки теля домой. Но, увы и ах, — была остановлена мной. Вернее моим рыком: «Жрать неси!», после которого перепуганную служанку сдуло в кухню, до которой она в тот раз так и не добралась.

Я мрачно хрустнул костяшками пальцев. До Властелина, может, и далеко, но я-то поблизости! И кому-то эта «близость» выйдет боком!..

Затем, уверившись, что народ в таверне не обратил на нас никакого внимания, я соорудил морок двух сидящих людей, подставил капитану плечо в качестве опоры и оттащил его к себе в комнату. Спуститься я успел как раз к выходу служанки в сопровождении дородного хозяина заведения. Быстро вдоль стенки пробравшись к своему месту и усевшись, я развеял один из мороков, долженствовавший изображать меня.