Виктория Иванова - Тяжело быть младшим…

Да мне-то это глубоко сиренево…

Вот только свободным оставалось единственное место возле него, так что пришлось проталкиваться в ту сторону.

На мой вежливый вопрос, а можно ли, собственно, занять пустующую территорию, я получил маловразумительный кивок, который истолковал как согласие. К столику довольно резво подскочила разносчица, сгрузив на грязную и пошкрябанную поверхность очередную партию винных бутылок, что дало мне возможность быстро сделать заказ. А чего, честно говоря, было заказывать? Меню данной точки массового питания (отравления — это будет вернее!) не менялось, по всей видимости, со времен ее основания!

Драконий выдох стража порядка заставил меня невольно откинуться на спинку колченогого стула, так и грозившего уронить меня на давно забывший об уборке пол. Во избежание этого пришлось срочно ухватиться за край стола, основательно качнув оный. Мой сосед по столику, промахнувшийся мимо кружки из-за моих кульбитов, соизволил-таки поднять на меня глаза, уровень выпитого вина в которых обозначался где-то в районе зрачков.

М-да… Судя по количеству опорожненных им кувшинов, до желанного блаженства ему — как мне до Светлых земель пешком! Сосредоточившись на мне, стражним какое-то время пытался вспомнить то, как принято разговаривать и, наконец, выдал:

— Что, не одобряешь?

— Самоубийство — личное дело каждого, — неопределенно пожал плечами я.

— Самоубийство? — Похоже, до вояки доходило с трудом, учитывая слой вина, который следовало пробита словам, прежде чем добраться до сознания.

— Ага! — утвердительно кивнул я, жадно разглядывая выход из кухни, в надежде узреть вожделенную разносчицу, поскольку желудок настоятельно потребовал своего.

Разносчица не спешила, плотно заблудившись где-то в трехярдовом коридорчике между кухней и залом, так что мне пришлось развить свою мысль:

— Как еще можно назвать действо, когда человек пытается самостоятельно утопиться в вине?

— Я не самоубийца! — пьяно стукнул он по столешнице. — Я настоящий воин и ветеран Морнарской кампании!

Разносчица была мною мгновенно забыта.

Морнарская кампания… Одна из самых больших и кровавых за последнее время. Мне едва стукнуло шесть лет, когда дикие северные орды, проживавшие за труднопроходимыми Таркскими горами, хлынули через перевал Хребта. До сих пор ближайшие к этому месту долины безлюдны… Врагов тогда удалось остановить только возле Морнарской крепости, охранявшей торговый тракт на Скрогг и стоявшей там больше для вида.

М-да… Для вида… Этот «вид» спас тогда множество жизней. Сейчас, правда, Хребет украшает мощная оборонительная крепость, возведенная совместными усилиями гномов и людей, но тогда полуосыпавшиеся от времени стены этой маленькой цитадели стали последним убежищем для почти тысячи человек и полутысячи гномов. Они даже забыли о своих вечных склоках. Древние стены тогда выдержали почти два дня непрерывных штурмов, когда варвары банально пытались задушить защитников крепости своей массой. А потом в небе появились транспортные и боевые драконы передового отряда Черной сотни, одной из отборных папиных рот, и так удалось выиграть время до подхода остальной армии…

Варваров отбросили за Хребет, и Морнарская крепость стала свободной. Но с тех пор по указу отца все люди и нелюди, участвовавшие в ее обороне, получили статус ветеранов, солидное денежное вознаграждение и права младших дворян, возводившие их в ряды довольно-таки малочисленной темной знати.

И вот теперь… Меня начало терзать зверское любопытство: из-за чего ветеран Морнарской кампании так надирается? Поэтому я осторожненько так полюбопытствовал:

— А что, собственно, произошло?

— А то ты не знаешь! Небось сам же за этим делом и приперся! — Стражник угрюмо посмотрел на меня исподлобья.

— Э… За каким это делом? У меня подкова сломалась! И вообще, я не местный! — возмутился я.

Ну что за жизнь, только с кем-то познакомишься — и все, уже в чем-то обвиняют! Кого-то он мне напомнил… А! Он, случаем, со светлыми не… Не общался? Плотно так. А то — копия!

— Нечего мне тут придуриваться! А то я ничего не знаю! Все вы такие… — Не завершив фразу и не сообщив, какие именно «такие» эти пресловутые «все», капитан единым духом осушил кружку с вином. — Сволочи! — закончил он, грохнув кружкой о стол.

Нет, дальше так дело не пойдет! Если все встречные поперечные начнут на меня наезжать, это что ж будет? Тарк мархар! Я в ярости схватил сидевшего напротив бугая за отвороты форменной куртки и, притянув вплотную к лицу, зажег алые всполохи в глазах и улыбнулся ему фирменным клыкастым оскалом Трима, шипя сквозя сжатые зубы: