Сара Маас - Королева теней

Аэлина вышла за пределы стены. Вокруг снова стало тихо. Она огляделась в поисках возвышения. Заметив эшафот с несколькими виселицами, направилась туда. Виселицы и эшафот она прикажет сломать позже.

Аэлина поднималась по ступеням эшафота. Ее придворные двигались следом. Рован сильно хромал, но Аэлина не позволила тратить время на осмотр раны и даже не спросила, что́ с ним. Потом.

Она расправила плечи. Ее лицо было суровым и неумолимым. Таким его увидели оторопевшие жители Рафтхола, когда она повернулась к ним.

– Ваш король мертв, – объявила Аэлина, взбудоражив толпу. – Но наследный принц жив и здоров.

– Да здравствует Дорин Хавильяр! – крикнул кто-то издали, однако его никто не поддержал.

– Меня зовут Аэлина Ашерир-Галатиния. Я – королева Террасена.

В толпе зашептались. Кто-то заторопился отойти подальше от помоста.

– Ваш принц пребывает в трауре. До тех пор пока не кончится время скорби, власть в городе целиком принадлежит мне.

Толпа снова затихла.

– Никого не хочу пугать, но предупреждаю: если кто-то вздумает мародерствовать, если кто-то поднимет бунт или вызовет в городе беспорядки… я обязательно найду виновных и сожгу дотла.

Аэлина взмахнула рукой. На кончиках пальцев замерцало голубое пламя.

– Если осмелитесь сопротивляться вашему новому королю или попытаетесь штурмовать его замок, то эта стена, – пылающей рукой она указала на стеклянную стену, – превратится в реку кипящего стекла и потечет по вашим улицам, настигая ваши дома и ваши глотки.

Аэлина высоко подняла голову, оглядывая смятенных горожан. Многие тянули шеи, чтобы поглазеть на нее, на ее острые фэйские уши и торчащие клыки. Но больше всего людей завораживали и пугали голубые языки пламени, подрагивающие вокруг ее пальцев.

– Я убила вашего короля. Адарланской империи больше не существует. Все ваши рабы отныне – свободные люди. Если я узнаю, что кто-то продолжает держать рабов и отказывается отпускать их на свободу, разговор будет коротким: смерть на месте. Телесные наказания рабов или попытки их продать также будут караться смертью. Это я настоятельно прошу довести до сведения всех ваших родных, друзей и соседей… Я рассчитываю на то, что вы будете вести себя как разумные, достойные люди, которые ничем не огорчат своего нового короля. Клянусь вам террасенской короной: как только король оправится, вся полнота власти перейдет к нему. Если у вас появятся дела, требующие неотложного решения, обращайтесь к моим придворным.

Рован, Эдион и Лисандра – чумазые, перепачканные кровью, уставшие – улыбались во весь рот. Вид у них был жутковатый.

– Можете обращаться и непосредственно ко мне, – добавила Аэлина, гася пламя.

Собравшиеся безмолвствовали. Ее не удивило бы, если бы на время ее речи они перестали дышать.

Аэлина молча сошла с эшафота, миновала проход в стеклянной стене и стала подниматься по изуродованному склону холма к древнему замку.

Едва открыв тяжелые дубовые двери и войдя в помещение, она рухнула на колени и дала волю слезам.

Элида потеряла счет времени и уже не знала, сколько дней находится в темнице.

Но даже в подземелье она чувствовала: что-то изменилось. Она слышала ветер, шепчущий ее имя. Чьи-то испуганные крики. Потом все стихло.

Никто не рассказывал ей, чем вызваны перемены. К ней вообще никто не приходил. О ней все забыли.

Сколько еще Варнон будет выжидать, прежде чем отдаст ее кому-то из чудовищ? Элида пробовала отмечать время, считая свои завтраки и обеды, но ей всегда давали одинаковую пищу. Тюремщики то запаздывали, то приносили обед почти сразу же после завтрака… Казалось, ее намеренно запутывали, чтобы она утратила всякое чувство времени. Ее изматывали холодом, темнотой, неопределенностью, чтобы окончательно сломить. И тогда она согласится на все, только бы выбраться отсюда и снова увидеть солнечный свет.

Неожиданно в двери камеры заскрипел замок. Дверь открылась. Вошел Варнон. Войдя, он не закрыл, а лишь прикрыл дверь. Свет коридорных факелов показался Элиде ослепительно-ярким. Коридор был пуст. Дядя явился сюда один. Он знал, насколько бессмысленно пытаться бежать отсюда. Особенно с увечной ногой.

– Рад, что тебя здесь неплохо кормят, – сказал Варнон. – Правда, запах…

Элиду давно уже не волновало, как от нее пахнет. Запах? Какая чепуха.

Она прижалась к склизкой холодной каменной стене. Если ей повезет, она сумеет накинуть цепь дяде на горло.