Сара Маас - Королева теней

Стеклянный замок был наполовину окутан дымом, тянущимся из-под обломков взорванной часовой башни. А между башнями замка сверкал рукотворный огонь. Аэлина!

Аэлина была жива и сражалась.

Показалась железная ограда, увешанная смердящими трупами сослуживцев Шаола.

Наверху шло отчаянное сражение света и тьмы. Собравшиеся напрочь забыли о празднестве и стояли, задрав головы. Лисандра устремилась к воротам. Наконец толпа заметила несущегося зверя и расступилась. Но перед воротами выстроились три десятка солдат, одержимых демонами. Каждый сжимал арбалет, готовясь выстрелить.

Все стрелы были направлены на нее.

Тридцать караульных с арбалетами, а за их спинами – открытый путь к замку. К Аэлине.

Лисандра прыгнула. Солдат, что находился ближе остальных, выстрелил, целясь ей в грудь.

Звериное чутье подсказывало Лисандре: ей не увернуться от стрелы. Но она не остановилась и даже не замедлила бег.

За Венгу. За будущее и свободу их обеих. За ее друзей, недавно рисковавших ради ее спасения.

Стрела караульного летела ей прямо в сердце, но была сбита другой стрелой.

Лисандра прыгнула на караульного и одним ударом лапы располосовала ему горло.

Так стрелять умела только Несарина.

Зарычав, Лисандра расправилась с ближайшими к ней караульными. Остальных накрыли стрелы.

Подняв голову, Лисандра увидела Несарину на крыше соседнего здания. Рядом стояли несколько мятежников. Вложив очередную стрелу, Несарина добила последнего караульного.

– Беги! – громко крикнула ей Несарина.

А вверху продолжалась битва света и тьмы, заставляя дрожать землю.

Лисандра уже летела по пологому склону, петляя между деревьями. Трава, деревья, ветер – и больше ничего. Только это поджарое, сильное тело. Ее звериное сердце сияло и пело от радости. Лисандра успела забыть эту легкость движения, эту упоительную свободу.

Быстрее и быстрее несся призрачный леопард к стеклянному замку. Лисандра ликовала, хотя понимала: радоваться пока рано. Надо помогать королеве, сражающейся за свободу своего королевства и всего континента.

Аэлина тяжело дышала, пытаясь унять головную боль, что накатывалась волнами.

Возвращение магии не означало, что Аэлину мгновенно наполнит сила. Точнее, наполнила, но избыток силы не лучшим образом сказывался на теле. Здесь требовалось постепенное погружение, на которое у Аэлины не было времени.

Переход в фэйское обличье тоже не помог. Теперь она еще сильнее ощущала валгское зловоние.

Дорин стоял на коленях, царапая палец с сияющим кольцом. Казалось, оно жжет ему кожу.

Он снова и снова посылал ей потоки тьмы, которые она останавливала стеной огня.

Ее кровь была готова закипеть.

– Дорин, попытайся, – умоляла Аэлина, с трудом ворочая языком в пересохшей глотке.

«Я убью тебя, фэйская сука».

За спиной Аэлины послышался негромкий смех.

Она повернулась вполоборота, встав так, чтобы видеть обоих противников. Мост не имел перил, и это грозило падением.

На другом конце моста, в проеме открытой двери, стоял адарланский король.

Шаол…

– Как это благородно со стороны капитана. Он пытался выиграть для тебя время. Верил, что ты сумеешь спасти моего сына.

Она пыталась спасти. Пыталась, однако…

«Накажи ее!» – прошипел демон.

– Терпение.

Король вдруг увидел золотое кольцо, сверкающее на пальце Дорина. Его жестокое лицо напряглось.

– Что ты сделала?

Дорина трясло. Он содрогался все телом, потом закричал. Для ее фэйских ушей крик был нестерпимо громким и пронзительным.

Аэлина выхватила отцовский меч.

– Ты убил Шаола, – упавшим голосом произнесла она.

– Мальчишка не сумел даже взмахнуть мечом. – Король покосился на меч Оринфа и с усмешкой добавил: – Сомневаюсь, что и у тебя получится.

Дорин затих.

– Ты убил Шаола! – теперь уже прорычала Аэлина.

Король двинулся к ней, гулко ступая по стеклянному мосту.

– Я лишь сожалею, что все случилось чересчур быстро и я не смог насладиться.

Аэлина сделала шаг назад.

– Но с тобой я не буду торопиться, – пообещал король, доставая свой меч, имя которому было Нотунг.

Аэлина обеими руками подняла над головой меч Оринфа. И вдруг…

– Что ты сказал?

Это был голос Дорина. Хриплый, сокрушенный, но настоящий.

Король и Аэлина оба повернулись к принцу.

Пылающие глаза Дорина были устремлены на отца.

– Что ты сказал… про Шаола?

– Молчать! – рявкнул король.