Дэвид Геммел - Троя. Грозовой щит

— А такая линия, которая проходит через два целых круга?

— Это означает, что место никем не обжито. Оно неизвестно.

— Итак, — сказал Гершом, глядя на рисунок. — Кто-то приплыл на этот пустынный остров и построил храм неизвестному богу?

— Кажется, так, — кивнул Геликаон. — Как странно! Пришлось перевозить мрамор и дерево через Зеленое море, затем бросить его здесь. Наверное, сотни рабочих и каменщиков строили здание, никем не посещаемое, на острове без поселения.

Гершом засмеялся.

— Я думаю, что это великая шутка. Мы все почитаем неизвестное и непостижимое. Это суть нашей жизни. Все могут знать, что было, но не то, что будет. Но мы все жаждем узнать, понять тайну. Кто бы ни построил этот храм, у него было прекрасное чувство юмора и взгляд на будущее. Храм неизвестному божеству, построенный неизвестно кем ради неизвестной цели. Это превосходно.

— Ну, я думаю, что это чепуха, — пожаловался Ониакус. — Пустая трата хорошего мрамора и труда.

Когда они возвращались, Геликаон посмотрел на освещенное звездами море. Гершом спросил:

— Ты готов поговорить о том, что узнал? Геликаон глубоко вздохнул.

— Исмарос пал, как и Ксантея, — сообщил он. — Остается только Каллирос. Укреплен он не очень хорошо. Поэтому мы должны понимать, что город либо в осаде, либо уже пал.

— Но Гектор во Фракии, — возразил Ониакус. — Он никогда не проигрывает. Он сокрушит врага.

— По словам Онигантаса, Гектор выиграл несколько сражений, но из Фессалии и микенских земель подходит все больше и больше вражеских сил. По последним сообщениям, Гектор в Родопских горах встретился с тремя армиями.

— Он будет сражаться с ними и победит, — настаивал моряк.

— Наверное, — согласился Геликаон, — но маленькие победы ничего не значат. Фракия потеряна. Я думаю, Гектор попытается довести свою армию до Карпеи, до кораблей, а затем переплыть в Дарданию. Это единственная надежда выжить.

— А что насчет флота Менадоса? — вмешался египтянин.

— Или они направляются в Геллеспонт, чтобы перехватить Гектора, или планируют напасть на Дарданию. Если верно первое и судна Гектора попытаются пересечь пролив без защиты, они погибнут.

— Ты меня прости, — сказал Гершом, — но в твоих словах много предположений. Гектор может и не идет к Карпеи. Может, он отправился на помощь в Каллирос. И, даже если ты прав, он может уже быть в Карпеи и готовится пересечь пролив. Нет уверенности, что мы прибудем вовремя, чтобы помочь ему.

Геликаон отошел от них обоих, позволив им дальше спорить. Ему было нужно время, чтобы подумать.

Если он отправится в Карпею, а микенский стратег Менадос нападет на Дарданию, будет ужасное кровопролитие. Если он поплывет домой, чтобы защитить свои земли, а микенцы уничтожат Гектора и троянскую конницу, война будет проиграна.

Была еще одна назойливая мысль, которой он не хотел делиться со своими помощниками. Крепость Дардании выдержит осаду — если враг не будет уверен, что ему откроют ворота. Агамемнон был хитрым врагом, и уже однажды использовал предателей против Трои, когда с помощью золота убедил сына Приама, Агатона, восстать против отца. Что если у него есть свои люди в Дардании?

Он подумал о Халисии. Когда микенцы напали на Дарданию в последний раз, они изнасиловали и ранили ее, убив у нее на глазах сына. «Ты заставишь ее пройти через это снова?» — прошептал голос у него в сердце.

Не будучи человеком, склонным к страстным выходкам или грязнословию, Геликаон внезапно разразился длинным ругательством. Два его товарища замолчали.

— Невозможно принять единственно верное решение, — сказал он наконец. — Слишком многое не поддается учету. Менадос может быть уже в Геллеспонте или высаживать армию в Дардании. Гектор может сражаться в Каллиросе или пробираться к побережью. Есть еще корабли, которые Одиссей использовал, чтобы напасть на Исмарос. Где они? Мы ничего не знаем.

— Тогда мы начинаем с подходящего места, — сказал египтянин, оглядываясь на храм, залитый лунным светом.

Банокл вывел своего серого из леса и поскакал вниз по склону холма. За ним ехал Джустинос вместе с юным Периклом. Потом на лошади Керио следовали няня Мирина и Обас. Скорпиос и Эннион ехали за ними. Банокл оглянулся. У Скорпиоса в руках был лук. Эннион, у которого из раны на голове все еще капала кровь, выглядел подавленным, он ссутулился и наклонил голову.

Немного впереди Олганос спешился прямо перед вершиной небольшого холма и медленно пополз вверх, разглядывая открытую местность внизу.