Сладкоголосые Менестрели сочинят об этой битве легенды и песни, передавая их своим потомкам. Они помянут и Колдунью, совладавшую в одиночку с целой армией. Ее смелость и огромную, данную Богами, Силу. Не забудут и верных друзей, погибших в бою. Расскажут красивую сказку о неземной любви ведьмы и великого воина. Только одного не сможет передать волшебная музыка лютни. Твоей Боли и Отчаинья. Зачем им знать, что чувствуют победители?..
Танцуй, ведьма!
Сердце твое бьется, мечется, плавится в будоражащем ритме танца в свете оплывающих свечей. И хочется тебе полететь, взметнув руки крыльями, в вихре чудесного напева. По краю пропасти, по кромке обрыва, по лезвию кинжала, на грани меж сном и былью, когда не существует ничего, кроме танца, чарующего, манящего, сводящего с ума. Ты пляшешь искренне, как любила, как дышала, как колдовала, как жила — стремглав, неистово, на ощупь, на удачу, как в последний раз. Ты никогда не знала, что такое ограничения и чувство меры. Зачем они ведьме? Ты всегда и всему отдавалась до конца, всем сердцем и всей душой, не думая о последствиях твоих поступков. Просто жила, танцевала и любила. И не желала для себя ничего другого.
Нет на свете танца, который ты не сможешь исполнить. Ты сказочно-прекрасно кружишься в ритме вальса, исполняемого королевским оркестром, который по праву считают одним из лучших, и сгораешь в страстных танцах народов жаркого юга. Не гнушаешься ты, в отличие от многих надменных аристократов, и плясками простого народа, не столь грациозными и изысканными, но всегда веселыми и задорными. И здесь тебе тоже нет равных.
Танцуй, ведьма! Ведь сегодня ты танцуешь в последний раз.
А на рассвете, с первыми лучами солнца, ты уйдешь. Навсегда. Без боли и крика, без слез и горечи, без пышных похорон и церемоний ты перейдешь призрачную Грань между жизнью и смертью, которой так страшатся люди. Но ты покинешь этот мир без сожаленья и страха, да и меня ты, в отличие от многих, давно не боишься. Потому что там, уже очень давно, тебя ждут по ту сторону Грани белогривый конь, верные друзья и тот, кого ты всегда любила.
Чем ты готов заплатить, чтобы вернуть утраченное, переломить исход? Что ты отдашь за возможность обернуть время вспять?…
Любой зашедший вечером в парк вечером мог наблюдать радующую глаз картину: молодая пара удобно устроилась на лавочке, обнявшись. Они удивительным образом подходили друг другу. Она невысокая, голубоглазая, с подстриженными чуть ниже плеч русыми волосами и отросшей челкой, с заметно округлившимся животиком и улыбкой на смешливо вздернутых губах. Он высокий брюнет с темными кудрявыми волосами и чуть смугловатой кожей, серьезный, но очень обаятельно улыбающийся. Его рука нежно обнимала ее за талию, а она облокотилась ему на плечо и оживленно щебетала:
— А кого ты хочешь: мальчика или девочку? — Наталья задала мужу вопрос, ставший у них уже риторическим.
— Не знаю, — улыбнулся Дима и поцеловал любимую в щеку. — Главное, чтоб у него были такие же красивые глаза, как у тебя.
— И твои темные кудри, — добавила Наташа, положив голову мужу на колени. Но через пару минут русая головка встрепенулась и задала извечный женский вопрос:
— А ты меня не разлюбишь, когда я стану толстой и некрасивой?
Дима лишь засмеялся такому предположению, ласково потрепал жену по встрепанной шевелюре:
— Натуська, я не разлюблю тебя, даже если ты будешь старой, толстой и некрасивой.
— Я не буду старой, толстой и некрасивой! — обиделась девушка, возмущенно сверкнув глазами.
— Хорошо, — быстро согласился с супругой Дима. — Я не разлюблю тебя Н-И-К-О-Г-Д-А. А знаешь почему? — он наклонился к ней и что-то прошептал на ухо. Судя по улыбке девушки, ответ ей понравился.
Мужчина вздрогнул, увидев неслышно подошедшую цыганку, и встал, оставив жену за спиной. Конечно, ни в какую мистику, но мало ли, говорят же про дурной глаз, да и смущало его что-то в этой цыганке — не походила она на обычную побирушку.
Звянькнули браслеты на ее руках, и неожиданно молодой голос произнес:
— Чем ты готов заплатить, чтобы вернуть утраченное, переломить исход? Что ты отдашь, за возможность обернуть время вспять?
— Чего ты хочешь от меня? — сурово отбрил цыганку Дмитрий.
— Ничего, — мужчина впервые в жизни испугался чужого взгляда, черных, как бездонных провалы глаз. — Подумай, просто подумай над этим…
Цыганка исчезла так же быстро, как и появилась, да и Наташка ничего не сказала про цыганку, будто не видела ее, словно время в тот момент замерло лишь для него…
Читать дальше