Екатерина Мурашова - Кто последний? – Мы за вами!

– Да, это мне говорили, – согласилась Вельда и подумала о том, что сейчас она совсем не отказалась бы немного побыть слабой. – Но, может быть, вы все-таки в двух словах объясните…

– Да, да, конечно… С чего бы начать?

– Сначала, если можно, – вежливо подсказала Вельда.

– Ну да, разумеется, – впервые со времени их знакомства иронию не уловил Анри. Обычно бывало наоборот. – Вероятно, вам хотелось бы узнать, кто разгромил станцию…

– И еще – кто прислал вертолеты с оборудованием и материалами для ее восстановления…

Анри с интересом взглянул на Вельду:

– Вы о чем-то догадались? У вас есть какие-то предположения?

– Да. Мне кажется, что и то, и другое сделали одни и те же люди.

Анри рассмеялся с тем открытым дружелюбием, которое было для него так нехарактерно, что, будучи явлено, неизменно обескураживало Вельду.

– Вельда, вы явно кокетничаете, когда говорите о своих интеллектуальных способностях… – Вельда приосанилась, мгновенно уверовав в правоту невероятной догадки. – Но все же вы неправы…

«У-у, противный», – хотелось сказать Вельде, но она сдержалась, почти испугавшись своего желания. Так она говорила Кларку, когда он дразнил ее. Анри не Кларк. Нельзя забывать об этом.

– Правительство поддерживает и финансирует наши… исследования, – продолжал Анри. – Разумеется, это делается негласно.

– Почему?

– Потому что иначе на следующий после огласки день правительству пришлось бы уйти в отставку. В лучшем случае…

– Но ведь вы… мы не делаем ничего плохого?

– Ничего, кроме отрицания и попытки разрушения сложившейся за три века системы общественной морали. За такие вещи всегда приходилось весьма дорого платить. Мы пока отделываемся малым…

– Кто разрушил станцию? – устало поинтересовалась Вельда. Речь Анри казалась ей похожей на теплые разноцветные носочки, которые Синди Веймахер вязала своему сыну Тому.

– Я не знаю.

– Что?!! – на этот раз Вельда разозлилась по-настоящему. – Анри Левин, за кого вы меня принимаете? За круглую идиотку?!! Я бросила все и пошла с вами, наплевав на мнение всех окружавших меня людей. Самое малое, на что я могу рассчитывать, это ваша откровенность. Будьте любезны объяснить мне, что здесь происходит, иначе я…

– Вельда, Вельда! Милая Вельда! – горячие как всегда руки Анри (что у него, все время жар, что ли? – мимоходом удивилась Вельда) неторопливо, но сильно поглаживали плечи молодой женщины. – Успокойтесь! Не надо никаких опрометчивых решений. Вы неправильно поняли меня, а я не сумел объяснить. Сядьте и выслушайте меня. Ведь вам нравится, как я рассказываю…

– Да, – Вельда кивнула почти против воли и тут же несмело улыбнулась. Анри облегченно вздохнул и убрал руки.

– Вот и хорошо. Вы долго находились в неизвестности, отчасти по моей вине, и сейчас можете повесить на меня все, что вам заблагорассудится. Я вовсе не принимаю вас за идиотку и в доказательство скажу , что меня смешат ваши попытки обвинить меня в том, что я чуть ли не силой вынудил вас отправиться со мной. Это было ваше и только ваше решение, и не родился еще тот Анри, который смог бы заставить вас изменить его. Но если вам сейчас угодно думать иначе, я готов принять на себя любую роль, какая вам больше по душе. Хотите, буду роковым злодеем?.. Лишь бы вам было хорошо… – улыбка Анри выглядела растерянной, а тон, которым была сказана последняя фраза, резко контрастировал со всем предыдущим. Вельда заколебалась, как всегда не зная, как реагировать на эти неожиданные перепады, а потом упрямо вздернула подбородок и уцепилась за те остатки рациональности, которые могла позволить себе беременная женщина в разговоре с эмоционально непредсказуемым мужчиной.

– Не путайте меня, Анри. Кто разрушил станцию?

– Хорошо, – Анри по обыкновению тяжело вздохнул и препротивнейше хрустнул пальцами. – Я сказал вам правду и действительно не знаю, кто конкретно это сделал. Нас многие ненавидят. Взгляните на происходящее глазами обыкновенного человека, например, кого-нибудь из ваших подруг. Кто мы такие? Безумные сектанты, кучка злобных отщепенцев, исповедующая чудовищные цели: люди должны болеть, рожать не самых жизнеспособных детей, стремиться к какому-то туманному и малопонятному прогрессу, который уже однажды поставил человечество на грань гибели. Причем это было бы не то розовое, благодушное и почти незаметное вымирание, с которым мы пытаемся бороться сегодня. Нет, та гибель шла по колено в крови, в чаду, в страданиях, болезнях, вони и нестерпимой ненависти всех ко всем… И эти безумные сектанты хотят опять вернуть человечество ко всему этому?! Уничтожить их! Как микробов, как отвратительное насекомое!