Пирс Энтони - Медь Химеры

— Ты знаешь о?.. — в изумлении спросил он.

— О чудовище, которое разговаривает с тобой у тебя в мозгу? Да, карты мне все сказали.

— Но я понятия не имею о том, что это за противоядие!

— Хельба, которая находится здесь, знает это. Это порошок. Порошок, без которого не может прожить ни одна химера. В случаях, подобных этому, он имеет противоположный эффект.

— Что это за порошок? Как я его узнаю?

«У меня есть этот порошок, — донеслась до него мысль Мервании. — Никогда не думала, что мне придется отдать кому-нибудь часть его, но вижу, что это необходимо».

Келвин понял, что есть способ избавиться от этого ужаса. Если бы он только знал раньше, он бы смог достать порошок и спасти Хелн до того, как дело зашло так далеко!

Джон Найт жевал копченую рыбу, поджидая, пока Рафарт не сделает свой ход.

Рафарт склонился над доской и как следует подумал перед тем, как передвинуть пешку. Это могло быть передвижением войска или казнью.

— Хороший ход! — сказал Зед Йокс. Король кивнул. Ходы короля, в конце концов, должны всегда одобряться. Он сделал глоток вина из яблоники и протянул кувшин с вином Джону. Джон покачал головой и сделал глоток из кувшина с водой. Рыба, которую принес им старый речной житель, была весьма соленой!

— Значит, и в самом деле между Келвинией и двойным королевством идет война, — размышлял Джон.

Зед кивнул, улыбнувшись приятной старческой улыбкой:

— Новости доходят до меня по реке. Они доходят медленно, но все же доходят.

— Итак, вот чем сейчас занимается мой сын — старается ее прекратить.

— Если так, то он доберется и до самозванца, — сказал Рафарт. — До него и до королевы.

— Ты все еще называешь ее королевой? — спросил Джон, которого это позабавило. — После того, что она сделала с нами и с королевством?

— Ты знаешь, что я имею в виду. Подлая тварь — вот имя, которое ей больше подходит. Подойдет и ведьма.

Джон передвинул своего слона.

— Шах.

Рафарт немедленно взял слона черным ферзем.

— Очень жаль, что вынужден сделать это, Джон. Особенно с помощью этой фигуры.

Джон попытался улыбнуться, надеясь создать впечатление, что пожертвовал слона нарочно. Рафарта необходимо было приободрить. Когда Келвин вернется обратно — а ему совсем не хотелось признавать, что он начинал беспокоиться, — уж тогда будет много причин приободриться.

— Ты думаешь, что твой сын с ними справится? — спросил Зед.

— Да, ему бы лучше сделать это. — Джон обвел взглядом руины старого дворца, вспоминая, какой была последняя революция. — Конечно, есть еще и пророчество. Боюсь, что я и в самом деле в него верю.

— Теперь веришь, хочешь ты сказать, — сказал Рафарт. — Раньше ты в него не верил.

— Нет, не верил. — Сколько же раз он бранил Шарлен за то, что она забивала мальчику голову всякими глупостями. Как же мало он тогда знал!

— Но теперь ты веришь и в магию, и в пророчества.

— Да, в этом измерении верю! В некоторые пророчества и в некоторую магию.

— Почему, Джон? — Король вложил в свой вопрос немного сарказма, заранее очень хорошо зная ответ.

— Прежде всего, из-за химеры. Из-за других вещей, которые мы видели и испытали. Я никогда с полной уверенностью не смогу сказать, что может, а чего не может быть. В бесконечном множестве измерений, как я подозреваю, возможно вообще все.

— Ты совершенно прав, Джон. Сейчас твой ход, не правда ли? Джон полностью сконцентрировал внимание на шахматной доске, хотя это было ему трудно. Наконец он сделал ход оставшимся у него белым конем.

Рафарт толчком подвинул черного ферзя на квадрат, занимаемый белым конем Джона.

— Очень жаль, Джон. Но ты невнимателен.

— Зато ты внимателен. Провались Сент-Хеленс, за то, что снова изобрел эту игру!

— Это все опыт правления, — сказал Рафарт. Как всегда, он игнорировал и не упомянул тот факт, что однажды проиграл свое королевство Зоанне и провел все последующие годы в королевской темнице.

— Гм-м, — проговорил Джон. Если он сейчас пойдет ферзем, он сможет взять ферзя Рафарта и впоследствии объявить мат его королю. Он сделал ход. «Шах».

— Никак не могу выиграть, — пожаловался Рафарт. Он встал с каменного обломка и потянулся. Его глаза обозревали небеса. — Смотри! Вон там, ведь это же он!

Джон напряг свои глаза, которые, как бы ему хотелось этого признать, были далеко не такими зоркими, как у Рафарта. Определенно, в небе что-то виднелось, и оно приближалось к ним. Кажется, оно имело как раз нужный размер.