А. Котенко - Отдел странных явлений - Тайны Черной Земли

— Два часа невозможно принимать душ или нежиться в ванне. — Рассуждал Антон Викторович. — Если бы забыла, давно бы вернулась и забрала. Она пропала. Ваня, найди мне ее.

— Хорошо! — Дураков встал с кровати и подошел к начальнику. — Если через час Юля будет в вашем кабинете, то завтра у меня тоже отгул!

— Договорились! — пожал ему руку Шаулин и быстро ушел прочь.

Ясно, что он вместе с Марго начнет поиски прямо сейчас, они встанут на след и вскоре сами найдут пропавшую дочь. Но Ване очень хотелось посоревноваться со стариками из ОСЯ и проявить себя еще раз. Как говорит Асклифенко, Дураков спас мир. Но программист себя героем совсем не ощущал. Даже если сон, который они один на двоих видели с Ирой, произошел на самом деле, то в подвиге участвовало как минимум пять человек.

— Извини, тебе надо по делам? — поняла Семенова.

— Поехали со мной! — улыбаясь, он протянул девушке руку. — Плевое дело заставить Юльку набрать отцу. А потом отправимся в Строгино… на пляж… нет, сначала в Чертаново, заберем сестрицу…

Словно высшие силы подслушали мысли программиста, и у него в кармане завибрировал телефон. Незнакомый номер, но, подняв трубку, Ваня узнал взволнованный голос Маши.

— Мелкая, ну ты даешь! Мобилу посеяла! У меня в общаге?! Какой еще кошмар? Ой! Значит так, мы с Ирой живы и здоровы, хрень ночью нам тоже снилась. Ждем тебя на Сухаревской в центре зала, а потом поедем ко мне в общагу, заберешь мобилу, если она там, и я тебе докажу, что это был сон. Просто сон. Да, кстати, научись держать нож лезвием вниз, хихи!

— Нож… лезвием вниз? — лицо Иры вытянулось от удивления. — У нее порезаны ладони?..

Сомнения закрались в душу девушки, пока Иван разговаривал по телефону. Третий человек видел тот же сон. Это уже тенденция. Только что она могла значить, Семенова боялась и предположить. А когда шокированная Маша, зайдя в общежитскую комнату взвизгнула от ужаса, увидев на кровати Кирилла красное древнеегипетское платье, которое она в своем сне купила за сущие гроши, сомнений никаких не осталось: сон и реальность переплелись настолько, что невозможно стало их отделить один от другого.

— Неб… — закрыв лицо руками, девушка опустилась на табуретку и зарыдала. — Неб… Он был на самом деле… Настоящий… Неб…

Твердая рука брата легла на ее плечо.

— Славный человек он был, сестренка, — сдерживая эмоции, произнес он, — спас всех нас. Без него все было бы иначе. И, возможно, мы бы не родились.

Яркий свет, охвативший все. Руки любимого человека, протянутые к ней. Маша пытается схватить его за запястья, чтобы утащить с собой, но… не успевает.

— Он вернулся домой. Как и мы…

— Что же с ним стало? — закрывая рот рукой, в ужасе прошептала Маша.

— Думаю, об этом ясно написано в учебнике истории или в твоей шпаргалке из Википедии, — вздохнул брат, протягивая девушке ее богатства.

С этим можно только смириться. Былое не изменишь. Его можно узнать, приоткрыть завесу над тайной. И всё. Ира и Ваня стояли перед плачущей Машей, потупив взгляд. Ее горю не получится помочь. Его можно только пережить, подождать, когда время залечит душевные раны и обесцветит яркие краски воспоминаний. Сколько после этого пройдет лет — не ясно. Молодой историк за это время не раз побывает в Луксоре, надолго останавливаясь перед мумией Тутанхамона, хранящейся под непробиваемым стеклом. Для кого-то это просто экспонат, а для Марии Дураковой — могила самого любимого на свете человека. Все эти школьные и университетские ухажеры не сравнятся с галантным улыбчивым молодым человеком из Кемета. Пусть все ученые на свете верят в нелепую смерть восемнадцатилетнего фараона: будто он упал с лестницы и сломал ногу. Только Маша знает правду. И никому ее не скажет. Потому что это тайна ее сердца. Он спас ее, брата, Иришку… и отдал за них свою жизнь. За этот день, который он никогда бы не увидел. За то, чтобы в конце двадцатого века в этом мире родилась девушка Маш-шу, пленившая его сердце. Жаль, что музей — не кладбище, и там не оставишь цветы. Но студентка решила во что бы то ни стало доучиться на египтолога, чтобы ездить на практику в Каир и каждый раз, оказываясь в музее, говорить любимому искреннее спасибо.

Счастливая улыбка украсила лицо девушки, и она заметила, что не спускает взгляда с Иры.

— Чудесница! — обнял ее за плечи Ваня.

— Что ты сделала с ней?

Семенова подернула плечами:

— Ничего!

И в этот момент Дуракову показалось, что в зеленых глазах любимой сверкнул игривый красный огонек.