Олаф Бьорн Локнит - Книга Бытия

– А я тут вообще не при чем, – пискнул из-за спины Конана Гуннар. – Это они, подлые, втянули меня в государственную измену!

– Милости прошу, – советник Вегель пропустил варвара, совершенно поникшего Альбиорикса и Гуннара (который был ужасно напуган, бледен и все время пытался доказать не слушавшему его советнику, что стражник Гуннар ни в чем не виноват) вперед, по лестнице, спускавшейся в обширный зал с куполообразным потолком. – Месьор Конан, проходи первым. Вот то самое место, которые вы столь долго и безуспешно пытались найти. Источник великой власти. Родник божественной мощи.

– Слишком много красивых, а значит, бессмысленных слов, – брезгливо поморщился киммериец, рассматривая статую волка и слегка колыхавшиеся Врата, расположенные в дальней стороне капища. – Чьей власти? Чьей мощи, ответь мне, советник? Тебе обещали корону Бритунии? Замечательно, но ты никогда не будешь настоящим королем. Тобой будут управлять. Бешеный Вожак, эта сумасшедшая Ани-пантера… Да любой оборотень, зная, что истинная власть находится в руках его господина, будет вправе плюнуть тебе в морду! Ты окажешься марионеткой, куклой, безвольной потешкой в руках Бешеного. Зачем ты нас сюда привел?

– Скоро все выяснится, – советник Вегель вышел к статуе, сопровождаемый неотступными телохранителями в серых плащах. Конан мельком подумал, что месьор советник очень непредусмотрителен – он оставил пленникам относительную свободу, не связал и не заковал их. На Гуннара в серьезной драке рассчитывать не приходится, а вот если придется вступить в бой вместе с Эмертом и Альбиориксом… Тогда есть надежда. Одна возможность из тысячи. Уже неплохо. Частенько у Конана бывало гораздо меньше шансов выжить.

– Позвольте представить вас… Нет, не представить, – Вегель усмехнулся. – Вы и так давно знакомы, благородные месьоры. Прошу. Это – месьор Веллан. Это – наследник трона Пограничного королевства Эртель, сын Теодобада. А вот этот господин с мешком на голове – волшебник Тотлант из Стигии.

Конан, задохнувшись от ярости, увидел своих старых друзей. Два волка, прикованные на цепь. В намордниках. Тотланта привязали веревкой к железному кольцу. Вот, оказывается, куда они пропали! Серые плащи, подчиненные месьору советнику, не дремлют! Хорошо хоть оборотни и стигиец живы… Пока что живы.

– Вы приехали в Пайрогию с ясными намерениями, – скучным, лишенным всяких эмоций голосом пояснял Вегель. – Тот, кого вы называете Бешеным Вожаком, прекрасно знал о вашей, не менее бешеной, компании и вынужден был обезопасить себя и меня. Поэтому и месьоров посланников, и волшебника пришлось… задержать. Вы долго вставляли Вожаку палки в колеса. Вспомните поединок у Черного храма, который закончился вмешательством третей силы. Это бесчестная игра.

– Ах, значит, бесчестная? – усмехнулся Конан, монументально скрестив руки на груди. – Когда свихнувшиеся оборотни нападают на человека – это честно? А когда гномы, союзники людей, нападают на оборотней – это порочит честь человеческого рода? Советник, тебе не кажется, что идет война на уничтожение, и вести ее можно любыми способами?

– Нет никакой войны, – послышался голос сверху, с лестницы. – Есть лишь противостояние мира Истинного и мира Человеческого. Мира природы и мира существ, главной целью которых является разрушение. Мы убиваем, лишь обороняясь или добывая пищу, мы не вырубаем и не выжигаем леса, мы не охотимся ни на кого ради жажды убийства и глупого интереса. Мы защищаем зеленые чащобы и спокойную жизнь всякого живого существа, кроме человека – врага любой другой жизни. Вы, люди, создаете зло. Зло, уничтожающее мир. Что выбрать – мир, вселенную, насыщенную радостью, или ее маленькую частицу, называемую человечеством? Чирей на лице вселенной проще выдавить и дать ему зарубцеваться. Конан, скажи, что произойдет, когда вы убьете всех животных и изведете по корень леса? Когда осушите все болота и истребите рыбу в океане? Верно, вы начнете поедать самих себя. И вот когда останется один-единственный человек, сожравший на обед своего последнего ребенка, как полагаешь, что он скажет самому себе и богам? Он скажет: «Великие боги, вы даровали мне этот мир, а я его… Я его освежевал, содрал шкуру и съел». Стоит ли жить ради того, чтобы твой потомок однажды произнес эти слова?

По широкой лестнице, ведущей в капище Фреки, спускался Джареф. Теперь он был облачен не в зеленоватую форму капитана королевской службы, а в длинную мантию темно-серой шерсти. На груди, на простом ремешке, виднелся амулет – выкованная из серебра оскалившаяся волчья голова. Сразу за Джарефом шествовала Ани, бывшая любовница короля Эльдарана. Пантера-оборотень.