– Конан! Сзади! – вдруг закричал Мораддин, киммериец обернулся и едва успел уклониться от брошенного ему в спину копья с широким зазубренным наконечником. Ему пришлось упасть на пол и перекувырнуться, уворачиваясь от следующего копья, затем он быстро вскочил на ноги, выхватил кинжал и метнул его в стоящего в дверях стражника. Лезвие воткнулось ему в горло, и с булькающим хрипом зуагир сполз на пол, цепляясь за створку слабеющими руками.
– Они проснулись, – сказал Мораддин. – Вот этот, я точно помню, лежал возле дверей и крепко спал.
Конан, рывком вытащив кинжал из горла стражника, мельком глянул в коридор и, присвистнув, отскочил обратно в комнату, захлопнув двери и навалившись на них всей тяжестью тела. С другой стороны на деревянные створки обрушился град ударов.
– Там эти… которые по двору бродили… – выдохнул киммериец.
– Твари? – Мораддин, быстро оценивший всю опасность положения, схватил копье, которым едва не проткнули Конана, и просунул древко в кольца дверных ручек.
– Да нет же, люди! – рявкнул Конан. – Они все так же спят, только теперь хотят с нами подраться!
Лежавший на полу Джафир издал непонятный звук, отдаленно напоминающий злорадный смешок, и тут же дверь затрещала под усилившимся натиском зуагиров.
– Ну скотина! – так и ахнул Мораддин, взглянув на шейха. – Конан, да он управляет своими людьми мысленно!
Варвар не стал раздумывать над его словами и решать, насколько верна эта догадка, а подбежал к окну и со стуком распахнул ставни.
– Значит так, – он посмотрел вниз, отмеривая на глаз расстояние до земли. – Первым прыгну я, ты спустишь мне Джафира, а потом выберешься сам. Вход в подземелья раваха находится в саду, совсем рядом… Там должна быть окованная крышка, не ошибемся.
С этими словами киммериец сел на подоконник, перекинул ноги наружу и спрыгнул. Мораддин засунул Нейглам за пазуху, тихо ругаясь, подтащил к окну брыкавшегося и недовольно ворчавшего Джафира, поднял его, ухватив за шаровары и воротник, и сунул в оконный проем ногами вперед.
– Лови! – прошипел полугном в темноту и, услышав ответ варвара, столкнул шейха вниз, добавив вполголоса: – Разобьется, так и не жалко…
В этот момент копье, которым была заложена дверь, не выдержало натиска из коридора, треснуло, разлетевшись в щепки, и в комнату ворвалось не менее двух десятков зуагиров, но Мораддин был уже внизу, догоняя проламывающегося сквозь кусты Конана. Джафира, целого и невредимого, дрожащего от бессильной злобы, киммериец перекинул через плечо, будто тюк с сеном.
Чудовища, шаставшие по крепости, исчезли все до единого, но вместо них отовсюду выбегали вооруженные чем попало зуагиры, устремляясь к варвару и полугному. Обернувшись, Мораддин увидел, как из окна комнаты, где пьянствовал шейх, выпрыгивают один за другим воины, причем, некоторые из них остаются лежать на месте, а остальные, хромая, припадая на ушибленные ноги, продолжали с необъяснимым упорством преследовать беглецов.
– Я был прав, – на ходу говорил Мораддин. – Джафир посылает своим людям приказы без слов, а они почему-то безоглядно подчиняются ему. А молния из пальца?..
– Кром! И все из-за вашего гномского горшка! – Конан резко остановился, скинул шейха с плеча и, ухватив его за волосы, стукнул затылком о плиты, которыми была выложена садовая дорожка. Джафир выдавил короткий, тихий стон и потерял сознание. И тут же бежавшие на помощь повелителю зуагиры как подкошенные повалились на землю. В саду воцарилась ночная тишина, не нарушаемая ни единым шорохом.
– Хорошо придумал, – одобрил полугном действия Конана.
– Хм, а те… э… козявки ему все ж таки снились? – киммериец озадаченно взъерошил спутанные волосы.
– Выходит, что так, – согласился Мораддин. – Джафир сейчас в обмороке, и поэтому все его люди делают то же самое, не получая приказов от господина. И поскольку в таком состоянии люди обычно снов не видят – никаких тебе чудищ!
* * *
Конан вслепую пробирался вслед за Мораддином, уверенно идущим в кромешной тьме туннеля, прорытого некогда песчаным равахом. Придерживая болтающуюся голову Джафира, Конан думал о том, что наконец-то запутанная история с сокровищем джавидов близится к концу.
«Ну вот, отдадим кувшинчик Ниоргу, он превратится в рыжего бородатого ублюдка, вроде пройдохи Алвари, пожмет мне руку и скажет…»
Неспешное течение мыслей Конана прервал странный звук: шлепанье босых маленьких ножек по плотно слежавшемуся песку.
Читать дальше