Виктория Шавина - Дорога в небо

Помощник хранителя переговорил с писцом, сидевшим в углу, и вернулся к столу:

— Можем ли мы начинать? — вежливо осведомился он у аристократа. Получив разрешение, негромко кашлянул и зачитал без тени торжественности: — Собрание комиссии по закрытиям. Девятый день Фэри, год двадцать четвёртый, эпоха пятнадцатая. Состав полный. От ментальной власти представитель со стороны людей — многомудрая жрица Лаа Старшей, госпожа Бейта-Чо из Трав.

Женщина, корреная вéсни, [8] Вéсни — уроженка Весны. была далёким потомком первых союзников Основателя. Родословные мужчин оказались скромней, да и сами они — на пару десятков лет моложе жрицы. Представитель военных, терцен-командир в отставке — из славного, но неудачливого рода Тосá — сутулился от привычки кланяться. Его ровесник, благородный Ин-Хун из Сокóда: холёный, обаятельный аристократ с сытым выражением на лице — представлял светскую власть и по этой причине обладал в комиссии решающим голосом.

Что до Сил'ан, всё определяли имена семей. Омиа — от аристократов, Хётиё — от «ментальщиков». Если добавить неизвестного Каэр, который почему-то уехал, вместо того, чтобы терять здесь своё время, получалось три семьи из Маро и ни одной из Гаэл. Вот что полковнику в самом деле не понравилось.

— От военной ветви власти, представитель со стороны народа Океана и Лун, полковник Сюрфюс Биё Ийлоньо, — довершил традиционное вступление помощник хранителя.

Ради удобства записи протокола он говорил на общем. Полковник слышал байки, будто когда-то второй представитель — человек — служил лишь переводчиком. Сейчас эта почётная обязанность легла на стража, цепко следившего за живыми. Впрочем, Сюрфюс сомневался, что кто-либо из Сил'ан возьмёт слово.

— Сегодня на повестке два вопроса, — заговорила жрица из Трав красивым, прекрасно поставленным голосом. — Оба касаются культурных аспектов. Один новый, другой — апелляция.

— Какого рода? — с ленивым достоинством осведомился благородный Ин-Хун.

Женщина легко улыбнулась:

— На решение хранителя.

Всё это напомнило полковнику кокетливый разговор за чаем в беседке, всенепременно с видом на дикий пруд, в котором бы романтично плавало что-нибудь.

— О, — аристократ позволил себе степенную улыбку в ответ, — если всемилостивейшие господа не имеют возражений, сей благородный Ин-Хун из Сокода предложил бы начать со второго вопроса. Дело практически решённое, как ему видится.

Помощник хранителя, даже не сделав вид, будто в самом деле ждёт возражений, вышел за обозначенную нитью призрачных голубых огней границу барьера и подозвал изобретателя. Тот по наивности своей ещё не понимал, насколько «практически решённым» было его дело и, после низкого поклона, пустился в объяснения:

— Простому человеку не рассказывать вам, мудрейшие, какой тягой к музыке наделён наш род. Если обратиться к примеру ресторанов, домов увеселений или даже дорогих гостиниц, можно заметить, что держатели их завсегда нанимают музыкантов. Музыкантам, как и всяким слугам, нужно платить, а успешные владельцы, скажем, гостиниц — люди практичные: они не стали бы тратить деньги, если бы музыка не приносила во много раз бóльших доходов. Иной раз, ради привлечения взыскательных и респектабельных постояльцев, нанимают известного исполнителя, а тот, ясное дело, за свою работу запросит недёшево. А что если бы люди получили возможность платить за музыку, а не за тщеславие музыканта? Что если полюбившуюся мелодию можно было бы слушать снова и снова, совершенно в том же исполнении? Ваш покорный слуга ручается, что люди многое готовы отдать за маленькую уступку их желаниям.

Жрица из Трав самодовольно улыбнулась и прикрыла глаза веками. Аристократ поначалу хмыкнул и качнул головой. Изобретатель уже ободрился, когда Ин-Хун холодно заметил:

— Хранитель довёл до вашего сведения, что около тридцати лет назад осены не только осознали, но и воплотили ту же идею.

— Да но…

Аристократ поднял ладонь. Самоуверенность простолюдина начинала его раздражать.

— Полагаю, вам также известно, что осены обращались в комиссию. Там открытие стало закрытием. Сей благородный Ин-Хун из Сокода не желает терять время попусту. Он требует, чтобы вы ясно изложили те отличия вашего проекта от осеннего, которые побудили вас оспаривать мнение хранителя, требовать апелляции, очевидно, полагая, что мы — комиссия — дадим открытию ход.

Изобретатель ничуть не смутился: