Светлана Васильева - Йормунганд (СИ)

— За что еще меня должны были казнить? — цвер явно повредился умом и нес околесицу.

— За убийство невинных отроков, — сказал цверг. — Ты и кубки из черепов их подарил, за свое творение выдал же, да?

— Те кубки?..

— Те, мальчишка, те самые.

Йормунганд прошипел проклятье на ирмунсульском.

— Хех, — Бьярне поднялся опираясь на древко, — нет, так просто не возьмешь.

Он расхохотался.

— Как я их, Йормун, а? Как я их?

— За что ты так со мной? — Йормунганд начал медленно подбираться к цвергу вдоль стены.

— Из мести, — сказал Бьярне. — Да и скучно же, говорю.

Йормунганд двигался неуверенно. Ноги будо не держали его, глаза слезились от вони и он задыхался в спертом воздухе кузни.

— Я пока сидел тут, все время думал, — сказал Бьярне, — все кумекал, как ты меня вытащить собираешься, пока не скумекал, что никак. Ты уж и звать меня как забыл. Бросишь бутылочку, и я уже готов хвостом вилять, да? Так ты думал, да?

Он схватил почти готовый, но не заточенный еще топор и крутанул его над головой. Раздался грохот. Йормунганд отпрыгнул и налетел плечом на металлические слитки сложенные в подобие башенки.

— Ты же все равно умрешь, — сказал Йормунганд. — Я тебя сейчас убью, а нет, так с того света достану.

Йормунганд нырнул за горн, — Бьярне метнул в него железный брусок, металлическая пыль взвилась клубами. На лестнице внизу раздался топот. Йормунганд попытался достать его из-за горна, но едва успел уклониться от топора.

— А боец-то ты никудышный, — сказал Бьярне.

— Не в этом мой талант, — ответил Йормунгнад.

— Все никак не переваришь, а? Не можешь понять, как так получилось? — Бьярне ухмылялся.

— Нет, — сказал Йормунганд. Он прижался к стене, прикрыл глаза и лицо его потеряло всякое выражение. Бьярне поудобнее подхватил топор.

— Все, значит, — сказал он. — И даже последнего разговора с тобой не получилось.

— Даже так, — Йормунганд протянул свободную руку к Бьярне, — я ведь в самом деле считал тебя другом, — сказал он.

Бьярне поперхнулся.

— И что? Долговязый тебя тоже за друга принимал, и где он теперь?

Темное небо за маленьким окошком осветилось разноцветными огнями. Грохот сотряс башенку, красные искры залетели в окно. Йормунганд бросил в сторону окна быстрый взгляд, цверг чуть отстранился.

Йормунганд незаметно вынул из рукава длинный узкий кинжал. Стражники уже добрались до двери, отодвинули засов, и теперь замешкались, не решаясь вваливаться по одному.

— Все хорошо! — крикнул Йормунганд. — Он мертв.

Бьярне уставился на него разинув рот. Йормунганд развернул кинжал лезвием к себе и всадил в шею, почти до самой рукояти.

— Эй! — крикнул Бьярне, но его голос потонул в шуме вбегающих мужчин. Первый же снес ему голову.

— Эй, — сказал стражник, разворачиваясь к Йормунганду.

Золото выплеснулось из шеи Йормунганда, мир утратил краски, и лишь оно блистало в подступающей тьме. Башенка опять содрогнулась от нового взрыва петард.

Он разглядел старуху за спиной у молодого воина, пока тот шел к нему с озабоченным лицом.

— Не так уж страшно, — хотел сказать Йормунганд, но из горла вырвался лишь хрип.

Старуха подняла на него белесые глаза. В ее руке красовались костяные ножницы.

— Вот и свиделись, — сказала она низким, почти мужским голосом.

— Как глупо все получилось, — сказал Стаккард Хенриэтте. Ее глаза покраснели и опухли от слез, голова покрыта черной вуалью, а с рук исчезли все украшения. Стаккард задержал взгляд на ее бледном лице и отвернулся. Сверре погиб под обломками рушившейся башни. Башню словно разорвало изнутри, а осколками и раскаленными кирпичами побило народ внизу.

Искать выживших в башне казалось бесполезно, да и от тел-то мало что осталось. Наверное, это и к лучшему, думала Элоди. Все еще бледная, она выглядела ровесницей собственной дуэньи. Теперь доподлинно известно, что ее сводные братья мертвы. Раннвейг вне себя от горя и, похоже, не ровен час, тронется умом.

Смерти Йормунганда не радовался даже Стаккард, хоть и ненавидел его. Он подолгу бродил среди обломков, в надежде разыскать круглый камушек у того с шеи. Почему-то ему казалось, что найти и похоронить что-то связанное с Йормунгандом было бы правильным.

Стаккард не обратил внимания на цокот копыт за спиной. В конце-концов, на пир собралось много народа. Любопытные сновали туда сюда, и благородные господа с интересом разглядывали разрушения.

— Эй! — окликнул его всадник. Стаккард обернулся. Против света разглядеть лицо оказалось невозможным, Стаккард понял лишь, что окликнувший плечист и бородат.