Дэвид Геммел - Дочь горного короля

Фелл, Обрин и Торган сидели, прислонясь к дереву.

– Славный денек, – вымолвил Торган. – Мы расколотили их! Ей-богу, расколотили!

– Да. – Обрин смотрел на стрелу с черным оперением, торчащую из груди Фелла. Лесничий был бледен, под глазами у него легли черные тени, а губы приобрели синеватый оттенок, слишком хорошо знакомый бывалому воину. – Сходи-ка за Сигурни, – попросил он Торгана. Тот, кивнув, побежал вниз. – Может, вынуть стрелу? – спросил Обрин раненого. – Авось ты еще и выдюжишь.

– Не надо. Жизнь уходит из меня, этого уже не остановишь. Но ведь мы победили, верно?

– Да. Победили.

Фелл следил за воронами в небе. Хай-Друин стоял в шапке из облаков, но над ним светило яркое солнце.

– По горскому обычаю мужчину на лебединую тропу провожает сын. У меня нет детей, но я объявил кормак, чтобы спасти тебя, и теперь считаюсь твоим отцом. Положи рядом лучший мой лук и два ножа. Поставь хлеб и вино, обернув их листьями. В самом же конце ты положишь мне на веки монеты – для привратника, чтобы открыл мне двери. Сделаешь?

– Сделаю.

– Я хочу быть похороненным на склонах Хай-Друина. Сигурни укажет вам где. Хочу лечь на покой там, где мы с ней стали любовниками. Если уж моему духу суждено посещать какое-то место, то пусть бродит там.

– Пропади оно все пропадом. Я думал, мы вытянем. Угораздило же этого чертова лучника засесть в подлеске.

– Чему быть, того не миновать. Я всегда говорил, что мужчина ни о чем сожалеть не должен, но теперь мне трудно соблюдать это правило. На похоронах кому-то надо будет нести мой меч – выбери достойного человека.

– Хорошо.

Фелл закрыл глаза.

– Она чудо, правда? Поставить на холме женщин – кому бы еще это пришло бы в голову?

– Настоящее чудо. Скоро она будет здесь. Держись.

– Едва ли продержусь. Я слышу крики чаек, а ты?

– Нет, только вороны каркают.

Фелл улыбнулся кому-то за спиной Обрина. Тот обернулся, но никого не увидел.

– Пошли прогуляемся, старый пьяница, – сказал лесничий. – Как же я рад тебя видеть! Только дай мне руку, а то сил совсем нет.

Фелл уронил протянутую в воздух руку, и голова его запрокинулась.

– Ты был хорошим человеком и верным другом, – сказал Обрин, закрывая ему глаза. – Надеюсь, там тебя встретят, как ты заслуживаешь.

Прибежавшая снизу Сигурни бросилась к Феллу. Обрин с Торганом отошли на почтительное расстояние.

Держа Фелла за руку, она что-то говорила ему. Обрин увидел на ее лице слезы и увел Торгана еще дальше.

– Эту прореху надо зашить, – заметил бывший сержант, показывая на распоротый бок вожака Фарленов.

– Ничего, само заживет. Жаль, что нет у него сыновей и некому назвать его имя на Хай-Друине.

– Это сделаю я.

– Да, кормак… Я и забыл. Обряд тебе знаком?

– Я его выучу.

– Почту за честь научить тебя. И понесу меч Фелла, если захочешь.

С вершины западного склона они увидели поле брани. Там лежали тысячи иноземцев, но и горцы тоже. Женщины, перевязав раненых, соберут оружие убитых врагов. Отряд Грейма шел на юг, чтобы захватить неприятельские обозы.

– Что, по-твоему, будет дальше? – спросил Торган. – Прислушаются ли иноземцы к голосу разума?

– Нет. Сюда пошлют Джасти с двадцатью тысячами солдат. Они будут здесь к концу лета.

– Ну что ж, мы окажем им достойный прием.

В сумерках Асмидир и Колларин отыскали Сигурни. Она сидела на дальнем холме, завернувшись в свой красный плащ.

– Спасибо, дружище, – сказал Асмидир. – Прошу тебя, оставь нас одних.

Колларин ушел. Черный воин сел рядом с Сигурни, обнял ее за плечи, прижал к себе.

– Я глубоко сожалею.

– Он уже умер, когда я пришла. Мы даже не попрощались. – Асмидир в ответ лишь крепче обнял ее. – Одна-единственная стрела, – продолжала она. – Палочка с заостренной железкой, и Фелла не стало. Почему он? Почему не я, не ты, не кто-то еще?

– У меня на родине верят в судьбу, Сигурни. Его время пришло, а мое и твое еще нет.

– Не могу поверить в его смерть. Думаю об этом и вижу, как он улыбается. Мне все время кажется, что он ждет меня в лагере. Это как дурной сон.

– Настоящего разговора у нас с ним не было. Он, наверно, видел во мне соперника, и наша с тобой… дружба вызывала в нем ревность. Но я почитал за честь сражаться рядом с таким человеком, как он. Не знаю, есть ли за гробом рай или чертог для героев, но ради Фелла надеюсь, что он существует.

– Существует, – твердо ответила Сигурни. – Фелл теперь там, вместе с Гвалчмаем, Фионом Острым Топором, Лораном, Меретом и сотнями других, павших в этот день. Только вряд ли это утешит их вдов и сирот. Теперь я знаю, какое это страшное зрелище – битва. Почему мужчины так любят войну?