Сергей Шведов - Варяжский сокол

– Я хочу повидаться с Рериками. – Драгутин вопросительно посмотрел на Смышляя.

– Как скажешь, боярин, – с охотою подхватился с места купец. – Тем более что дом их недалече. Я, пожалуй, сам пойду. А то челядина за княжичами посылать неловко. Обидятся еще. Варяги – люди гордые.

Буривой проводил взглядом Смышляя и обернулся к Драгутину, в его серых глазах промелькнула насмешка.

– Решил помочь сиротам, боярин?

– Не столько сиротам, сколько кагану Славомиру. Ему нужен город Микельбор, а самому столкнуть со стола князя Трасика неловко. Ибо за Трасиком стоят тевтоны. А мы здесь люди пришлые. Погуляли на чужом пиру и отвалили к родным берегам.

– А сдюжим? – засомневался боготур Осташ. – Все-таки чужая сторона. Тут и опереться не на кого. А каган в случае чего от нас отречется.

– Сдюжим, – усмехнулся Буривой. – Нам не впервой. Лишь бы эти Рерики не подкачали.

Боярин Забота, привольно раскинувшийся на лавке после сытного ужина, лишь одобрительно крякнул в ответ на слова Белого Волка да кивнул. За десять лет, что Осташ его не видел, боярин погрузнел еще более, но мощи не растерял, а уж скорее удвоил. На весле он работал так, что бывалые мечники языками цокали от восхищения. Это же надо, сколько силы отвалили человеку щедрые славянские боги! Осташ силой тоже вроде бы не обделен и в радимецких землях ходит одним из первых средь боготуров и мечников, но с Заботой ему, конечно, тягаться трудно. Этот медведя голыми руками порвет, не то что боготура.

Рерики на поверку оказались крепкими отроками. Старшим, Сидрагу и Воиславу, уже исполнилось по двадцать, а младшим, Сивару и Трувару, – по восемнадцать. Двое последних родились, похоже, близнецами. Во всяком случае, Осташ не рискнул бы вот так сразу сказать, который из них Сивар, а который Трувар, хотя братьев ему представили.

Некоторое время гости и хозяева присматривались друг к другу. Хотя в данной ситуации так сразу и не скажешь, кто же сейчас выступает в роли хозяев. Наверное, хозяевами на острове Рюген могли считаться все-таки Рерики, для которых здесь не нашлось бы ни тайн, ни недоступных мест. Старшим среди братанов был сын князя Драговита Сидраг – именно он претендовал на стол, занимаемый сейчас Трасиком. Несмотря на молодость, княжич Сидраг внушал уважение и ростом, и статью, и резкими чертами на редкость красивого и чисто выбритого лица. Среди сыновей князя Годлава явно верховодил Воислав – молодой светловолосый человек с пронзительными синими глазами и темной, почти черной, полоской усов над пухлой верхней губой. У Сивара и Трувара усы еще не отросли, да и по виду они были совсем мальчики, вряд ли пригодные пока для больших дел.

– А почто вы брады носите, словно ведуны? – прервал затянувшееся молчание простодушный Сивар и с любопытством уставился на Осташа. Вопрос прозвучал по существу, ибо среди пришельцев с юга, сидевших за столом, только боярин Забота был чисто выбрит. Тем не менее Осташ рассмеялся – боготура позабавило произношение юного варяга, у которого слово «почто» звучало как «поцто».

– Так ведь мы ведуны и есть, – пояснил братанам боярин Драгутин. – Я ведун Даджбога, Буривой – ведун Перуна, а Осташ – ведун бога Велеса.

– Рогатому, значит, служишь, – неодобрительно покосился на боготура Сивар.

– А чем это тебе бог Велес не угодил? – удивился Осташ.

– Чернобог Белобогу не брат, хотя и не враг, конечно, – ушел от прямого ответа младший из Рериков.

– Все наши боги от бога Рода произошли, – заметил примирительно боярин Драгутин. – И не нам судить о замысле Создателя.

– А зачем же заведенный ряд рушить? – вежливо спросил Сидраг. – Разве в обязанности ротариев и ведунов не входит сохранение незыблемости мироздания, созданного Родом и его воплощениями? А Чернобог жаждет перемен.

– Вечен только мир, созданный Родом, – строго сказал Буривой, – а все живое рано или поздно заканчивает свой путь, чтобы с помощью бога Велеса найти новую дорогу.

– Кроме того, Велес хранит твои нажитки, княжич Сидраг, – дополнил Осташ. – Ибо без Скотьего бога не будет у тебя ни стад, ни иного богатства.

– А мне больше по душе бог Перун-Световид, дающий удачу в воинском походе, – усмехнулся в черные усы Воислав.

– Одно другому не мешает, – пожал плечами Осташ.

– За Белобога и Чернобога, – поднял здравную чашу боярин Драгутин, – за отца их Рода и всех славянских богов.

Чаша с вином пошла по кругу, и кто имел усы, тот их в той чаше смочил, а безусым осталось только губами чмокнуть. И снова наступило молчание. Похоже, Рерики не совсем понимали, зачем их пригласил в гости боярин с юга, а Драгутин не спешил просвещать их на этот счет.