Сергей Шведов - Варяжский сокол

Князь Трасик восстановил разрушенный датчанами и лужичами город, но поменял его название на Микельбор. Видимо, не захотел напоминать своему покровителю, внуку Карла, Людовику Тевтону о конфузе его деда, случившемся по вине последних князей Рерика, Драговита и Годлава. В свое время братья здорово пощипали франков, едва не пленив их императора. Каган Славомир считал Каролингов выскочками, укравшими власть у потомков истинного руга Меровея, с которыми состоял в родстве. Ибо Славомир вел свой род от легендарного кагана Додона и его сына Кладовлада. Впрочем, каган приходился родичем и князю Трасику, но сейчас это не имело значения. Куда больше весило родство трех братьев Рериков, Воислава, Трувара и Сивара с новгородским князем Гостомыслом.

– Князь Годлав был женат на дочери новгородца Умиле?

– Это правда, каган, – охотно подтвердил Родегаст.

– А Рерики уже приняли роту в храме Световида?

– Кудесник Велимир считает, что сыновьям князей, проклятых Чернобогом, не место среди воинов Белобога.

– Глупец, – недовольно проворчал Славомир. – Впрочем, время терпит. У боярина Драгутина большая дружина?

– Полсотни человек на одной ладье. По виду они люди бывалые. Оружие и доспехи у них справные, нашим дружинникам пришлые не уступят.

– А у Сидрага Рерика сколько людей?

– Сказал, что тысячу оружных наберет.

– Тысяча человек – сила немалая, – задумчиво проговорил каган. – Много зла они могут натворить на ободритских землях.

– Именно поэтому их дядя князь Трасик просит тебя выдать ему Сидрага с головою, а сыновей Годлава изгнать с острова Рюген в чужие земли. Среди ведунов бога Световида немало таких, которые с Трасиком согласны. Они уже просили кудесника Велимира поговорить с тобой об этом.

Славомир поморщился. Будем надеяться, что у кудесника Велимира хватит ума, чтобы обуздать излишне корыстолюбивых ближников Белобога. Наверняка Трасик немало потратил золота, чтобы склонить ведунов к поступку, близкому к святотатству. Ибо с острова Рюгена выдачи не было. Любой ступивший на землю, где находилось главное капище Световида, мог рассчитывать на защиту как самого бога, так и его ротариев. И уж конечно, каган Славомир не нарушит заветы бога и предков-чуров в угоду прихвостню Людовика Тевтона.

– Не о том ведунам думать бы надо, – строго сказал каган. – Христианские проповедники проникают через лимес и смущают простолюдинов сладкими речами. Самое время дать им отпор. Скажи кудеснику Велимиру, что я недоволен поведением его ближников.

– Стоит ли ссориться сейчас с ведунами, – поморщился Родегаст.

– А кто с ними ссорится? – удивился Славомир. – Пусть знают, что я тверд в вере отцов и дедов. Посланцам же князя Трасика скажи, что каган Славомир не собирается поддерживать нелепые притязания на ободритский стол Сидрага Рерика, ибо от наших чуров так заведено, что правит и володеет всегда старший в роду и негоже кагану ругов ломать ряд, одобренный богами.

Славомир погладил левой рукой чисто выбритый подбородок и насмешливо покосился на слегка опешившего Родегаста.

– А Сидрагу что сказать? – спросил первый ближник кагана.

– Ничего, – пожал плечами Славомир. – Сведи Рериков с боярином Драгутином, им есть что поведать друг другу. И скажи гостю с юга, словно бы между прочим, что на острове ругов делам верят больше, чем словам. Если он человек умный, то поймет, а помогать глупцам для кагана накладно.

Боярин Драгутин встал на постой в доме новгородского купца Смышляя. Родовитостью Смышляй не блистал, зато человеком, судя по всему, был расторопным, иначе вряд ли ему удалось бы устроиться с удобствами на острове, известном в ближних и дальних землях воинственностью своих жителей. Впрочем, русы или руги, а соседи называли их и так и этак, купцов не обижали, во всяком случае тех из них, которые успевали доплыть до гавани стольного каганова града Арконы. Зато ладьи, перехваченные в море, руги могли и растрясти, если купцы сунулись в Варяжское море без их дозволения. Не зря же их зовут пиратами-викингами. И хотя в последнее время в викинги пошли гурьбой и даны, и свеи, и даже урмане, но руги по-прежнему первые на море. Впрочем, и прочие варяги не плошают ни в море, ни на суше. Повидавший мир боярин Драгутин был поражен богатством варяжских городов и особенно Арконы. Судя по всему, несмотря на раздоры князей и бояр, Варгия процветала.

– А почто они все время в нос говорят? – спросил боготур Осташ, которого Драгутин взял с собой в дальнее путешествие. – Я им говорю «варяги», а они мне – «варенги». И цыкают все время, как новгородцы.