Золотая свирель

- Сказочка такая есть. Жил-был пацан по имени Элидор. Посчастливилось ему подружиться с дролями, но он украл у них золотой мяч.

- И что?

- Парню прежестоко отомстили.

- Его убили?

- Не-е. Все было хужее. Ему навсегда закрыли путь в холмы. - Он отвел глаза и покачал головой. - Навсегда.

Я не нашлась, что ответить. Встала, отряхнула платье. На плечах и на груди оно уже подсохло, а подол был тяжел от влаги.

- А где ж то озеро, - Кукушонок поднялся следом за мной. - Которое мертвое?

- Вот за той грудой камней. Отсюда не видно.

- Ну, признаться, и хреново же там, в этом озере! Эк меня сморило...

- Меня там тоже однажды сморило. Четверо суток провалялась. Амаргин, спасибо, вытащил.

- И тебе спасибочки, что меня вытащила.

- Да ты что? С чего это "спасибо"? Зачем ты мне там нужен, любоваться на тебя? Мне и одного полумертвого хватает.

- А что, - хмыкнул Кукушонок, - знаешь как говорят: "концы в воду". Сама же жалилась, мол, что со мною делать, мол, слишком много знаю...

Такое мне не приходило в голову и я недоуменно нахмурилась.

- Так ты... думал, что я могу что-то такое над тобой учинить?.. И все равно со мной пошел?

Ратер пожал плечами.

- Охота пуще неволи.

Прошелся туда-сюда по пещере, вороша босыми ногами груды сокровищ, иногда нагибаясь и рассматривая что-нибудь. Потом принялся черпать золото пригоршнями и подбрасывать его в отвесном солнечном луче. По стенам запрыгали зайчики, звон пошел нестерпимый, многократно помноженный на голосистое эхо. Я велела прекратить забаву.

- Оставь. Это не твое золото и не мое. Пусть себе лежит как лежало.

Ратер вытер руки о штаны и спокойно подошел ко мне.

- Надо же... Столько басен про этот клад слышал... Думать не думал, что когда-нибудь увижу.

- Нельзя чтобы кто-нибудь об этом узнал.

- Вот те Божий Крест! - Кукушонок вытащил из-за пазухи солю, приложил ко лбу, затем поцеловал. - Могила! - Спрятал его обратно, огляделся. - Э! А у тебя тут костровище! И плавень собран... Давай огонь разведем? Одежу просушим...

- Разводи. Вон там, на камушке, огниво и все, что нужно.

Кукушонок быстро и умело запалил костер. Стянул рубаху, разложил ее на сокровищах - для просушки. Повязка, которую я сделала вчера, намокла и сползла. Мы сняли ее - корка на рубцах отслаивалась, а под нею виднелась новая розовая плоть.

- Вот! - обрадовался Кукушонок. - Я же говорил: на мне, как на собаке...

- Ты тут ни при чем. Это мертвая вода. Не будь она на три четверти разбавлена, у тебя бы и шрамов не осталось.

Ратер только присвистнул. Слов у него не нашлось. Я встала перед огнем и расправила юбку, чтобы влага поскорее испарилась.

Мне было не понятно, почему Ратер отмалчивается. То есть, болтает о чем угодно, только не о чудовище, которое так жаждал увидеть. Может, он разочарован? Ожидал найти здесь хвостатую гребенчатую тварь величиной с дом, всю в радужной чешуе, а увидел всего лишь полутруп какого-то парня, подвешенного за руки над озером, да пару-тройку изогнутых шильев, торчащих из воды. Мне вдруг стало ужасно обидно за моего мантикора. Что этот мальчишка понимает в чудовищах!

- Ну, - поинтересовалась я довольно холодным тоном. - Ты и сейчас считаешь, что тебя обманули?

- Почему вдруг? - не понял Кукушонок.

- Мантикор-то, гляжу, тебя не впечатлил.

Мальчишка нахмурился, глядя на меня через огонь. Помолчал. Потом спросил:

- Честно?

- Да уж режь правду - матку, чего там...

Он еще помолчал, собираясь с мыслями.

- Я... не думал... Я и представить себе не мог, что он такой... настоящий...

- Настоящий?

- Да! - воскликнул Кукушонок, сжимая кулаки. - Да! Он такой же, как я... как ты... Висит там, словно провинился, словно его выпороть хотят... или уже выпороли... голова свесилась... глаза закрыты...

Покусал губы, морщась от каких-то своих переживаний. Я несколько опешила от такой пылкости, и поэтому молчала.

- Я че думал... думал, буду смотреть на него, как на короля... Знаешь, когда король Нарваро выезжает, он всегда так далеко-далеко, еле виден, в блеске весь, в роскоши, и свита его окружает, и рыцари, и охрана на конях, и стража пешая, все при оружии, в доспехах, с флагами, с трубами... к нему не прорваться, и даже взглядом до него едва дотягиваешься... Я и про чудище так думал - не смогу подойти,... ну, там тоже будут... какие-нить флаги и трубы, какая-нить гвардия невидимая... ну, понимаешь?

- Понимаю. Дистанция. А здесь ее нет.

- Я почуял... ну, будто я был знаком с ним когда-то, а тут вижу - наказывают его. Моего знакомого... наказывают... может, и за дело, но я-то ничего такого за ним не знаю. Он приятель мой хороший, а его на цепях подвесили, он уже и сомлел совсем, бедняга... И мне с того как-то... не по себе.