Марина Дяченко: Корни камня

«Герцогиня» по прежнему упиралась в землю тремя кряжистыми лапами; собачьим языком свешивался трап — и у самых ступеней его стояли, глядя на братьев, двое.

Ивар и Саня остановились в нескольких шагах; незнакомцы по-прежнему не двигались, только смотрели, привалившись спинами к опущенному трапу. Полупрозрачные шлемы благополучно скрывали выражение их лиц; серые комбинезоны казались вывернутыми наизнанку — ни одного знака различия.

Ивар ощутил, как пусто сделалось в животе. Двое не упали с неба, на всем обозримом пространстве не было следов летательного аппарата — а значит, двое выползли из-под земли. А значит, объект не просто запрещенный, а СЕКРЕТНЫЙ, а значит, провинность братьев значительно серьезнее, а значит, отец ОГОРЧИТСЯ…

Впрочем, всегда остается возможность договориться по-хорошему.

— Милостивые господа, — Ивар не стал ждать, пока Саня предложит свой вариант разговора. — Известно ли вам, что посещение объекта «Пустыня» запрещено Сводом Правил? На каком основании вы находитесь здесь?

Саня молчал, и брат приблизительно знал ход его рассуждений: если дерзить, то маленькому, дерзость ребенка мила и вызывает улыбку, это совсем иное, нежели дерзость подростка…

Незнакомцы молчали, и Ивар снова ощутил холодную пустоту под ложечкой. Что, им охота помучить провинившихся пацанов?..

Воспитатели молчат иначе. Гневно молчат, патетически молчат, грозно, насмешливо — но не так вот, мертво. Сухо, будто и не зная, что сказать.

Он перевел дыхание:

— Господа, потому что перед вами — сын Командора Онова… — он приосанился, оглянулся на брата: — и еще один его сын… Зачем нам все усложнять? Зачем нам расстраивать Командора, а?..

Незнакомцы молчали; Ивар набрал в грудь побольше воздуха:

— Господа, мы все понимаем, ваша служба… Но если вы проявите к нам неуважение — гнев Командора будет… еще больше. Вот честное слово.

Полупрозрачные шлемы качнулись — кажется, незнакомцы обменялись взглядами.

Ивар иссяк. Снова оглянулся на брата, на этот раз сердито и обиженно: ну?!

И тогда заговорил кто-то из незнакомцев — не сразу и разберешь, кто. Голос был незнакомый, насмешливый, с еле слышным… кажется, это называется акцентом. Непривычное произношение совершенно обычных слов:

— По-видимому, молодые люди посланы в запретную зону с инспекцией?

Саня торопливо шагнул вперед:

— Вероятно, произошло недоразумение. Пожалуйста, дайте нам пройти на шлюпку мы сразу стартуем… Если хотите, — голос Сани дрогнул. — Если хотите, можете связаться с нашим отцом… Хоть это… не очень желательно.

— С Командором Оновым? — медленно, чеканя каждое слово, поинтересовался второй голос, тоже незнакомый. Саня закивал, ударяясь лбом о прозрачное забрало своего шлема:

— Да, да… Мы его сыновья. Поверьте, мы сами смогли бы решить все проблемы, связанные с… э-э-э… со Сводом Правил.

Незнакомцы снова переглянулись, но не двинулись с места, и тогда Ивару сделалось совсем уж не по себе.

Ситуация была… да чего там, бывают такие ситуации. Но вот молчание их было ненормальным. Нечто, проскальзывающее в голосах… в позах… и, наверняка, во взглядах, черт бы побрал эти дымчатые забрала, скрывающие лицо…

Он ощутил себя школьником, которого за невыученный урок потащили вдруг на плаху, под этот, как его, железный топор.

— Дайте же нам пройти! — выкрикнул он до непристойности тонким голосом.

Иначе, нежели страхом, никак не объяснить было ту паническую поспешность, с которой он попытался проскользнуть мимо серых комбинезонов к трапу — и уже почти проскользнул, когда кто-то из незнакомцев лениво шевельнул плечом. Едва удержавшись на ногах, Ивар отлетел на прежнюю позицию, и, не удержавшись, немножечко упал на опешившего Саню.

— Что вы делаете!.. — голос Сани дрогнул.

Переводя дыхание, Ивар процедил сквозь зубы:

— Командор… еще… да как вы смеете меня… касаться?!

Незнакомцы переглянулись в третий раз. Обладатель акцента заметил, похоже, с усмешкой:

— Прошу прощения, сударь…

В руках у него появился плоский потрепанный телефон; пискнув, загорелся зеленый маячок связи. Ивар и Саня напряглись.

Обладатель акцента быстро, вполголоса заговорил, обращаясь не к мальчикам и не к товарищу, а к кому-то невидимому на том конце связи; в наушниках братьев разразился одинаковый треск, и разобрать удалось немногое:

— Двое… в точку… ничего нельзя сделать… сыновья Онова… да… да… нет… шлюпка… не знаю… да… понял… да.