Елена Касьян - Франка Варэзи, говорящие зайцы и все-все-все

— Ты опять обглодала мой любимый аспарагус!

Голова Миччолы показалась в дверях.

— Это гнусная ложь! Я не питаюсь растениями! Я даже не ем ваше печенье! — возмутилась кошка и повела ухом в сторону вазочки.

Печенье благоразумно промолчало.

— Кто же, по-твоему, мог это сделать? — сеньора Варэзи сердилась.

— Кто-кто… Ваши сумасшедшие зайцы!

— Какие зайцы? У меня нет никаких зайцев…

— Ага, нет… Арнольд и Сильвестр! Я только утром видела их в гостиной, — сказала Миччола и прищурилась.

— Ты готова придумать всё что угодно, лишь бы не признавать свою вину, — сказала сеньора Варэзи.

И подумала: «Сегодня же накажу этих зайцев! Никаких сказок на ночь!»

— Миччола, Карла говорит, что у нас завелись садовые мыши, — сеньора Варэзи разглядывала клумбу с петуниями.

— При чём тут я? — фыркнула Миччола. — Я, что ли, их завела?

— Нет, конечно, но ты могла бы их вывести. Ты всё-таки кошка!

— Вы полагаете, приличная кошка должна рыскать по саду, пачкать лапы и обдирать хвост в поисках маленьких противных животных?

— А ты полагаешь, что кошка должна нежиться на солнышке, есть бекон и поучать говорящих зайцев? — спросила сеньора Варэзи.

Миччола не отвечала. Она делала вид, что спит.

Она и в самом деле спала. И снилось ей, что сеньор Массимо чешет её за ушком, а садовых мышей и вовсе нет в природе.

— Франка, вы хотели иметь кошку, когда были маленькой девочкой? — спросила Миччола.

Сеньора Варэзи мечтательно улыбнулась, и у неё сделалось совершенно детское лицо.

— Когда я была маленькой девочкой, у меня было так много желаний, что в них вполне могла затеряться какая-нибудь кошка.

— Вы хотите сказать, что там могла затеряться даже собака? — насторожилась Миччола.

— Вполне. Почему бы и нет? — Сеньора Варэзи примеряла у зеркала маленькое чёрное платье.

«Какой ужас!» — подумала Миччола, но вслух сказала:

— Мы же не станем отыскивать эту собаку, правда?

— Ну, если в этом доме некому справиться с садовыми мышами, я ещё подумаю, — подмигнула своему отражению сеньора Варэзи.

Миччола поразмыслила минутку, потянулась, неохотно спрыгнула на пол и побрела в сад.

Сеньора Варэзи вышла на веранду и вдруг затопала ножками:

— Что этот такое? Как он тут оказался? Кто его впустил?

Большой серый кот сидел, развалясь в кресле, а Миччола что-то мурлыкала ему на ушко. Она на минутку отвлеклась, посмотрела на сеньору Варэзи затуманенным взором и сказала:

— Не волнуйтесь, Франка, это очень воспитанный кот из хорошей семьи!

— Меня мало волнует его родословная, — сказала сеньора Варэзи. — Что он делает на нашей веранде?

— Он здесь за мной ухаживает, — ответила Миччола. — Теперь он будет у нас бывать.

— А откуда он, вообще, взялся? — удивилась сеньора Варэзи.

«Какие эти люди недогадливые», — подумала Миччола, но вслух сказала:

— Вот вы, Франка, приснили себе сеньора Массимо?

— Ну, допустим…

— Ну вот! — улыбнулась Миччола и снова замурлыкала коту на ушко.

©Feina ( http://feina.ru/)

Когда Франке Варэзи было четыре года, принцем её мечты был отец. Он возвращался с охоты в красивом охотничьем костюме и шляпе с пером.

— Где моя маленькая принцесса? — спрашивал он и подбрасывал Франку до самого неба.

«Именно так должен выглядеть Прекрасный Принц! — думала Франка. — Только шляпа должна быть зелёной, перо розовым, а костюм в горошек! А маме мы найдём кого-нибудь другого!»

Одно смущало Франку — у её Принца не было белой лошади, как в сказках.

«Ерунда! — думала Франка. — Я придумаю ему сто тысяч белых лошадей!»

И она садилась придумывать.

Получалось не очень. Лошади носились по саду, пугали соседей и ели мамины петунии.

В заботах о своём табуне Франка забывала о Прекрасном Принце.

Когда Франке Варэзи было шесть лет, она решила, что Прекрасного Принца надо ждать в высокой башне, глядя на дорогу, как делали все уважающие себя принцессы. А ещё надо приручить почтового голубя, который будет носить любовные послания.

Много дней провела Франка у чердачного окошка.

Она научилась имитировать скрип половиц, перестала бояться пауков и даже прикормила одну летучую мышь шоколадным печеньем.

— Нашей девочке нечем заняться, — сказала мать отцу и купила Франке большую куклу.