Елена Касьян - Франка Варэзи, говорящие зайцы и все-все-все

— Правильно, — не унимался второй заяц. — Все ему сочувствуют, а он лежит, кашляет… жрёт малиновое варенье…

— Ну, если тебе тоже хочется поболеть, можешь ложиться рядом с зайцем, — сказала сеньора Варэзи. — Будет тебе и сочувствие, и малиновое варенье!

Довольные зайцы лежали рядышком в кровати и кашляли, а сеньора Варэзи гладила их по голове и кормила малиновым вареньем.

— Как ты думаешь, — спросил один заяц, — кого из нас она больше любит?

— Не знаю, — отвечал второй. — Думаешь, она нас, вообще, различает?

— Скажешь тоже! Конечно, различает… А давай у неё спросим?

— Ты с ума сошёл! — замахал лапами один заяц. — Вдруг она не любит никого из нас! Я не хочу об этом знать.

— Ну как же никого? Она и сказки нам рассказывает, и по голове гладит, и в саду выгуливает, и печенье… — стал перечислять второй заяц.

— Погоди-погоди, ты о ком? — перебил его первый.

— О Франке Варэзи, конечно!

— Дурак ты! Я о Миччоле…

— Когда мы пойдём в кондитерскую лавку, вы будете вести себя хорошо! — сказала сеньора Варэзи.

— Лучше я буду хорошо вести одного зайца! — сказал второй.

— А я буду хорошо вести второго! — подхватил первый.

— Ладно, вести себя хорошо буду я! — согласилась сеньора Варэзи.

Она взяла себя за руку и повела вниз по улице. Зайцы вели друг друга следом.

©Feina ( http://feina.ru/)

— Вы, Массимо, поступили очень опрометчиво, оставив меня одну, — сеньора Варэзи вздохнула.

Массимо Варэзи сегодня снился ей высоким шатеном с карими глазами, в синей атласной рубашке, застёгнутой на все пуговицы.

— Что же я мог поделать, Франка, что же я мог? — сеньор Варэзи развёл руками и виновато улыбнулся.

— Вы могли бы быть более дальновидным, более предусмотрительным, мой дорогой! — сказала сеньора Варэзи.

На носу у Массимо тотчас же возникли круглые очки в смешной оранжевой оправе. Он потрогал их пальцем, потом снял и снова надел.

— Ну, теперь-то всё будет иначе, — сказал сеньор Варэзи и поцеловал Франку в щёку.

Сеньора Варэзи немедленно проснулась.

— Что это на вас за пижама, Массимо? — сеньора Варэзи подергала за пуговицу на животе.

— Не знаю, право… У вас, дорогая, очень бурная фантазия, — сказал сеньор Варэзи.

— Это правда. Надо быть скромнее, — согласилась сеньора Варэзи.

И красная атласная пижама с карманами и большими пуговицами тотчас же стала синей хлопковой майкой и белыми семейными трусами.

— Как вам не стыдно, Массимо! — всплеснула руками сеньора Варэзи.

— Ну я же не виноват, дорогая. Я понятия не имею, что происходит в вашей головке? — сеньор Массимо обтянул майку и присел на краешек кровати.

Сеньора Варэзи зарделась, опустила глазки и немедленно проснулась.

— Как вы думаете, мой дорогой, если я засажу всю клумбу красными петуниями, это будет красиво? — спросила Сеньора Варэзи.

— Вы же знаете, Франка, садоводство никогда не было моим коньком, — ответил Массимо. — Я даже не знаю, как они выглядят, эти петунии.

Сегодня сеньор Варэзи снился Франке в строгом коричневом костюме и лакированных штиблетах, в руках у него была трость, а на плече сидел почтовый голубь.

Сеньора Варэзи подвела Массимо к окну и указала на цветущую клумбу.

— Будет приблизительно вот так.

— Не знаю, — сказал сеньор Варэзи. — Мне кажется, красный — это не лучший выбор.

— А так? — спросила сеньора Варэзи, и петунии стали белыми. — Или так? — и петунии стали жёлтыми.

— Так мне нравится больше, — сказал сеньор Массимо и выпустил голубя в окно..

— Вот и славно! Пойду, займусь делом, — сказала сеньора Варэзи и немедленно проснулась.

— Массимо Варэзи, где вы были прошлой ночью? — громко спросила сеньора Варэзи. — И не вздумайте мне врать!

— Франка, за всю нашу совместную жизнь, я соврал вам лишь однажды, — сеньор Массимо убрал руку с Библии. — Но то был особый случай. Не мог же я признаться, что не вижу никаких зайцев…

— Не уходите от ответа, мой дорогой! Я была вынуждена всю ночь беседовать с Карлой Таволино о её капучиновой диете, — сеньора Варэзи обиженно поджала губки.

— Я не знаю, Франка… Может, я просто спал? — предположил сеньор Массимо.

— Спал? Просто спал??? Да вы так проспите всё на свете! — возмутилась сеньора Варэзи.