Кэмерон Джейс - Кальян

— Ерунда. Парни Палача просто веселятся. Убивают ради забавы.

Палач разглядывает Пиллара.

— А, значит, ты не хочешь ей рассказывать? — Он поворачивается ко мне. — Позволь мне рассказать тебе, зачем мои люди убивают друг друга, милая маленькая девочка. Но сразу после того, как выпьем в моем замке.

— У нас нет времени на ваш долбаный замок! — То ли дело во мне, то ли в наркотиках? — Мы пришли за…

Палач достает еще один автомат, на этот раз гораздо больше предыдущего и целится в меня. Мне уже начинает надоедать все это. Достал пушку, тогда уж воспользуйся ей.

— Мне, правда, не нравится стрелять. — До меня доходит смысл его зловещего послания. — Мы поужинаем, затем я выслушаю, что вас двоим от меня нужно, и после я решу: убью я вас или нет.

Замок Палача выглядит так, словно сошел со страниц какой-нибудь сказки, за исключением охранников с автоматами. С трудом верится, что это человек живет в таких шикарных условиях, наслаждаясь, как мир вокруг него пылает огнем.

Мое сознание по-прежнему затуманено. Но я ничего не могу поделать с грибным эффектом, пока он сам окончательно не выветрится. Не хочется в итоге сеять хаос в уже и без того жестокой реальности, а после выяснить, что у меня был шанс привнести в этот мир немного спокойствия, прояви я хоть каплю терпения.

Проезжая мимо пышной растительности в виде живой изгороди, по форме напоминающей персонажей Страны Чудес, Палач сообщает, что все это спроектировано Мартовским Зайцем специально для него.

— Пришлось приостановить все свои дела на два месяца и дать ему галлюциноген, чтобы он не узнал, кто я, — объяснял он. — Март со своим наивно-детским отношением не стал бы даже работать, знай, кто я такой на самом деле.

— И кто же вы? — я притворилась, будто доверяю ему.

— Палач, из книг про Алису. Раньше я работал на Королеву, отрубал головы, но теперь у меня сольная карьера, и, поверь мне, она боится меня больше всего на свете.

— Значит, Вы всего навсего еще один Монстр Страны Чудес.

Палач снова смеется, входя в обширные владения своего замка. Архитектура будто позаимствована из тысяча и одной ночи.

— Это не ответ, — говорю я.

— Так и должно быть, — отвечает он, не глядя на меня, после чего садится на трон в ярко — освещенном зале.

— Ты проделал в замке просто сказочную работу. — Пиллар, не вынимая сигары изо рта, восхищается местом. — Я, будто, оказался в Тадж Махале.

— Я падаю ниц, — отвечает Палач. — Сам сеньор Пиллардо делает мне комплименты.

— Что случилось с лошадьми? — интересуется Пиллар.

— Прости, сеньор. Они все умерли, после твоего ухода. Я пытался быть с ними обходителен, но они продолжали лягать моих людей, в ожидании тебя. Пришлось всех пристрелить, — отвечает Палач, наливая себе розовый напиток. — На месте конюшен мы выстроили казино. Весьма выгодное, но туда больше никто не ходит. Там стало слишком людно.

Пиллар усмехается.

— Как это туда никто не ходит, раз там людно?

Я чувствую, что это не вопрос, а своего рода завуалированная шутка.

— Чудесная логика, — объясняет мне Палач. — Как говорят: ничего не закончено, когда все кончено. — Он передает напиток Пиллару.

— Ах, помню. — Пиллар делает глоток. — Помню те времена, когда мы говаривали: всегда ходи к людям на похороны, не то они не придут потом на твои.

Палач развеселился.

— Обожаю эту фразу. Потому что если придешь на их похороны, они уже будут мертвы. — Он поворачивается ко мне с улыбкой. — Могу поспорить, твоя подруга не застала те Чудесные деньки.

— Будь осторожен. — Подмигивает Пиллар. — Она считает себя Алисой. Настоящей.

Это немного осаживает Палача.

— Бог ты мой, — хихикает он. — Это что-то новенькое. — Он снова поворачивается ко мне. — Алиса мертва, милочка. Правда, мы не помним, как она выглядела, но она мертва.

И только я собираюсь спросить у него, отчего он в этом так уверен, в замок врывается орда маленьких тощих детишек, все одеты в лохмотья, кожа грязная.

— Что на этот раз? — надулся Палач на человека, который привел их.

— Я подумал, вам будет приятно увидеть, что мы отрезали им пальцы, как вы повелели, — говорит мужчина.

Я недоуменно хлопаю глазами, глядя на забинтованные руки детей. Им отрезали пальцы? Какого черта?

— По две фаланги у каждого ребенка, — продолжает отчитываться мужчина. — Как вы и приказывали. Отправить их на поле боя?

Я задыхаюсь от ярости. Я поворачиваюсь и пристально смотрю на Пиллара. Он делает мне сигнал держать себя в руках.