Дети немилости

…Воин Выси поднял голову.

До сих пор он стоял тихо, сутулясь, глядя в землю мутными глазами. Наверное, непросто было пробудиться от тысячелетнего сна, в особенности — если будили тебя не те и не так. Лонси не успел даже разобраться, как это должно было произойти. Подняла Воина Неле, притом самым непочтительным и незамысловатым образом: потрясла за плечо и заорала прямо в ухо: «Шоня! Вштавай!»

Здоровенный небритый парень с тяжелой челюстью и опухшим со сна лицом держался за ее руку, как ребенок. Сиреневые глаза Юцинеле сощурились, заполыхав гневом — и Воин поднял голову, окинул недобрым взглядом застывших теней…

Дама покачала головой, печально поджав губы. Господин с перстнем вздохнул и поднял левую руку. Лонси успел опознать заклятие по началу схемы. Вторая и Четвертая магии, тотальный контроль над сознанием.

Очнулся он верхом и на полпути к станции. Долго еще покачивался в седле, пытаясь вспомнить, кто он и как оказался здесь. Заклятие продолжало управлять им, даже когда он полностью осознал себя. Господин-тень был великим магом, несомненно…

Неле опомнилась только в паровике.

— Что — Уарра? — небрежно, с праздным интересом переспросил Кентаяс.

Лонси только набрал в грудь воздуха, подыскивая слова, а Неле уже скрестила ноги, стиснула пальцами грязные щиколотки и возбужденно заговорила. Кентаяс слушал ее, усмехаясь.

— Теперь такое время, — сказала горянка. — Великие шилы поднялишь и пошли друг на друга. Люди одержимы духами и чарами и желают крови. Ночь пожирает день. Но Отец-Шолнце пошлал великого воина, чтобы битша с нею. Он шпал до поры, пока не было нужды битша с великой шилой. Теперь он прошнулша и будет битша. Это Уарра, потому что там гнеждитша жло. Там Беждна!

И Неле скорчила рожу.

Ее соплеменник хмыкнул. Покосился на мага. Лонси испугался, что тирада Неле его не удовлетворила и горец сейчас заставит его объяснять заново.

— Империя пробудилась и поползла вширь, — до странности равнодушно сказал Кентаяс. — Но не всем это по вкусу. Вот что это значит.

— Д-да, — кивнул Лонси, поглядев на него не без почтения. — Так.

— Люди будут биться против ночи, — сказал горец и перевернулся на живот. Светлые глаза, пронзительные, точно взгляд господина-тени, нашли глаза мага. — И Аллендор больше не останется в стороне.

Лонси молчал.

Он не имел к происходящему никакого отношения… ну, почти никакого, но ему стало стыдно. Безусловно, горец обладал проницательным умом, и все же ум Кентаяса был ближе к сметке дикаря, нежели к политической искушенности. Истекая кровью, Таян дрался за свою свободу; люди гор стояли против самой Бездны, держались из последних сил, и Аллендор, Королевство Выси, был их надеждой…

Лонсирем не много понимал в политике. Он просто, как любой образованный человек, читал газеты, и потому знал, что двум величайшим государствам жизненно необходима дорога через Хребет Мира. Чем бы ни являлась Уарра в контексте магии, Аллендор со всей определенностью предпочитал спокойную торговлю любым столкновениям, предписаны те высшим временем или нет. Горцы были проблемой и для Его Величества, и для повелителя Уарры. Аллендорские дипломаты долго и безуспешно пытались договориться с надменными каманарами, уаррцы делали то же самое, разница заключалась лишь в том, что терпение у императора Данараи закончилось раньше, чем у короля Сангрема.

И еще — в том, что Уарра способна была позволить себе затяжную войну.

Война могла ослабить империю или усилить ее. Аллендор истово желал первого, и потому помогал горцам оружием. Остальное было вторично, как это ни оскорбительно для Изначальных сил. Начало нового цикла пришлось на самое неудачное время. Трансцендентное вмешивалось в политику и экономику. Прежде людям не оставалось бы ничего иного, кроме как смириться с этим, но за время последней «зимы» случился гигантский рывок прогресса, а война стихий должна была на земле проявиться в войне государств; ужасная и всесокрушающая, она отбросила бы цивилизацию далеко назад, в дикость и невежество.

Владыки мира приняли решение: любым способом избежать войны.

Лонси не мог знать, что теперь будут делать великие маги и государственные мужи по обе стороны гор. Но не требовалось семи пядей во лбу, чтобы догадываться — вряд ли их планы изменятся.

— Хорошо, — сказал Кентаяс с полуулыбкой. — Мы поедем в Ройст, Юцинеле. Аллендорские летуны хороши, но я хочу посмотреть на танки. Юнэ обещала нам пир в честь аллендорского каманара. Не опоздай, а то будешь есть с женщинами.