Татьяна Устименко - Невезучие

Тайлериан польщенно поклонился.

– Если женщина усиленно старается показать, откуда у нее растут ноги, значит, ей просто необходимо скрыть, откуда у нее растут руки… – язвительно прошептала Кайра, до сих пор не простившая принцу его сердечного увлечения смертной красавицей.

– И нечего на меня пенять! – склочно заверещала глуповатая Витка. – Он сам мне туфельки купил, я даже не просила. Это ты из зависти меня оговариваешь!

Кайра ревниво нахмурилась и непроизвольно схватилась за нож.

– Ох уж эти женщины, – миролюбиво произнесла Лиззи, демонстрируя удивительную мудрость, редко присущую столь юным особам, – вечно они, по мнению мужчин, во всех бедах виноваты. Не предупредила о чем-то вовремя – почему промолчала? Сказала – опять накаркала… – Ее ладонь успокаивающе опустилась на гневно сжатый кулак эльфийки. – А самая страшная болезнь женского ума – нередкое и полнейшее его отсутствие…

Телохранительница смешливо фыркнула и ответила магичке признательной улыбкой.

Пользуясь восстановившимся миром, крыса Грымза вытащила из общего блюда здоровенный шмат сала и торопливо зачавкала, вцепившись в лакомство всеми четырьмя лапками…

– Ну вот мы и получили полный психологический портрет наших милых дам! – многозначительно констатировал Тай.

Я уже начала всерьез задумываться, чем бы перебить этот опасный разговор, как вдруг…

– Ой, Рогнеда, у меня что-то в миске плавает! – внезапно подпрыгнул на скамье Михась, усиленно бултыхая ложкой в своей порции наваристых щей.

– Ну это же суп, а в нем всегда что-то плавает, – утешила я оруженосца, мысленно поблагодарив за столь своевременное лирическое отступление.

– Да, – испуганно округлил глаза парнишка, – но не брассом же!

Он нашего громового хохота стол неустойчиво покачнулся.

– Эй, вы там! – оскорбительно прилетело с другого конца трапезной. – Кончайте ржать, как идиоты, достали уже!

– Да-да, заткнуть им пасти, этим чужестранцам! – немедленно поддержали другие, куда более скандальные голоса.

Кажется, намечалась драка.

Принц посмотрел на меня вопросительно, будто спрашивая, как я собираюсь выпутываться из столь щекотливого положения.

– Доводилось мне бывать в разных компаниях, – громко оповестила я притихший зал. – Среди простолюдинов я чувствовала себя простолюдинкой, среди дворян дворянкой…

– А среди дураков? – насмешливо поддел густой, авторитетный бас.

– А вот среди дураков, – я с лязганьем вытащила сабли и красноречиво повертела ими в воздухе, – я впервые!

В таверне воцарилась гробовая тишина. Вольдемар восхищенно прищелкнул языком, принц показал мне восторженно оттопыренный большой палец.

Но среди всей этой суматохи мы так и не заметили изучающего взора черных глаз, внимательно наблюдающих за нами из полумрака, что окутывал лестницу, ведущую на второй, жилой этаж.

Я снисходительно оглядела убогую комнатушку. Ну и гоблин с ними – с затянутым промасленной бумагой окном, хилой одинокой свечкой, дающей чахлый лучик света, тощим тюфяком и вытертым одеялом. Зато здесь тепло и чисто. Ведь если рассуждать по справедливости, совсем неважно, где ты находишься в настоящий момент, важно – куда ты идешь! Я устало зевнула, стянула колет и бросила его на кровать. С вожделением обласкала любовным взглядом огромную бадью с горячей водой, водруженную в центре комнаты, и принялась стаскивать сапоги, казалось намертво приросшие к натертым ступням. Вот сейчас волосы вымою, полежу в водичке, разомлею от курящегося над ней пара и баиньки… А про часовню святой Бригитты с ее загадочным артефактом, чтоб ему неладно было, подумаю завтра, на свежую голову. После сытной трапезы глаза слипались так, что хоть щепки между век вставляй. Я вспомнила упитанного таракана, лихо барахтающегося в Михаськиной миске, и тихонько хихикнула. Ну ничего, еще пару секунд, и зависть к принимавшему водные процедуры насекомому пройдет… Я сняла пропылившиеся штаны, скинула рубашку и со стоном наслаждения погрузилась в теплую воду. Положила голову на край бадьи, закрыла глаза и… И в этот момент, в точном соответствии закону подлости, в дверь постучали донельзя громко и требовательно. Не открывая глаз, я сквозь зубы послала непрошеных визитеров в весьма далекое и негостеприимное место, начинающееся на букву «Ж»… а точнее – в захудалую деревню Жабьевку, расположенную на севере Красногорья. Но стук становился все настойчивее…