Фиона Макинтош - Мост душ

— Нет, ваше величество. Это не так…

— Тогда как? — сердито воскликнул Кайлех. Аремис заметил, что Илена смотрит в их сторону, видимо, встревоженная громким голосом короля. — Ты должен мне сказать, гренадинец, пока…

Теперь настала очередь Аремиса перебить короля.

— Я люблю ее! — выпалил он, удивившись прозвучавшей в его голосе горячности и тому, как такое вообще пришло ему в голову. Но Аремису совсем не хотелось снова расставаться с Уилом, а ничего лучшего придумать он не сумел. По сути, это и не было ложью. Уил ему очень нравился, когда-то он желал Фарил и восхищался Роменом. Короче, Аремис не лгал, но и говорил не всю правду.

Кайлех с изумлением посмотрел на него. Какое-то время они молчали, и Аремис знал, что должен выдержать этот взгляд во что бы то ни стало. Отвести глаза сейчас означало продемонстрировать слабость или признать ложь. Кто знает, как истолкует его слова хитрый горец.

— Ты шутишь? — в конце концов спросил Кайлех.

— Нет, ваше величество, — печально ответил Аремис.

— Но…

— Давайте больше не будем об этом, ваше величество, — сказал гренадинец, радуясь, что в наступившей темноте король не может видеть его смущения. — Я еще не поблагодарил вас за то, что вы сегодня спасли Илену. Позвольте сделать это сейчас.

— Ради всего святого, парень, ты тут ни при чем, — остановил его король, все еще потрясенный признанием. — Я поступил так из эгоистических побуждений. Было бы глупо отрицать, что эта женщина вызывает у меня большее желание, чем любая другая.

К ним подъехал Мирт. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять — что-то случилось.

— С возвращением, ваше величество.

— Избавься от моргравийского эскорта, Мирт, и верни им их людей, — приказал Кайлех и снова повернулся к Аремису.

Мирт отдал честь старшему офицеру легиона и проследил за отъездом солдат короля Селимуса. Вернувшись, он некоторое время переводил взгляд с Кайлеха на Аремиса, не зная, что делать дальше.

— Мы сейчас закончим разговор и присоединимся к вам, — сказал король. — Позаботься пока о госпоже, которую мы привезли с собой.

Мирт без лишних слов взял поводья лошади Илены и повел коня в лагерь.

— Я собираюсь сделать ее своей женой, Аремис.

— Даже не попытавшись ее узнать? — мягко спросил наемник, стараясь, чтобы в его тоне не прозвучало осуждение.

Кайлех посмотрел на звезды и решил сказать правду:

— Ни одна женщина не производила еще на меня такого впечатления, а ведь я даже словом с ней не перекинулся. Илена сейчас растрепанная, грязная, злая, но она прекрасна, и я хочу ее.

— Она действительно отличается от других женщин, которых я когда-либо знал, — не удержавшись, согласился Аремис. — Но будьте осторожны, ваше величество.

— Или?

— Или она разобьет вам сердце.

Он говорил это совершенно искренне. Аремис понимал, что как только Уил узнает о намерениях короля, его возмущению не будет предела. Оставалось лишь гадать, сколько еще проживет Илена, если Уил решит окончательно проститься с ней на этот раз. Возможно, пару минут после того, как будет произнесено слово «жена».

Кайлех тем не менее слова наемника понял совсем по-другому. Его лицо прояснилось.

— Бедный Аремис. Илена тебе отказала?

— Нет, ваше величество, — возразил наемник. — Я никогда не говорил ей о своих чувствах.

— Выходит, она ничего не знает? — спросил он.

Гренадинец покачал головой.

— Я так и не решился ей об этом сказать.

— Ты сказал, что она разобьет мне сердце. Что ты имел в виду?

— Только одно, сир: Илена очень любила своего мужа, Элида Донала из Фелроти. Она никогда не отдаст свое сердце другому.

— Это мы еще посмотрим. У нее не будет иного выхода, — заметил Кайлех как бы между прочим. — Надеюсь, мы все прояснили?

— О чем это вы?

— Я не хочу, чтобы ты крутился вокруг этой женщины, пока я буду ее завоевывать. Мне не нужна борьба с тобой из-за нее.

Аремис улыбнулся, впервые за долгое время.

— Желаю удачи, ваше величество.

Король усмехнулся и, демонстрируя искренность, протянул руку ладонью вверх. Аремис положил свою сверху.

— Ты постоянно удивляешь меня, гренадинец. И раз уж ты так великодушен, представь меня будущей невесте.

Накрытая несколькими одеялами, Элспит лежала на стоявших прямо на земле самодельных носилках. Весенняя ночь была прохладной. В свете факела ее лицо казалось мертвенно бледным.

— Я умираю? — спросила она державшего ее за руку Криса.

На его лице появилась так нравившаяся ей кривая усмешка.