Фиона Макинтош - Кровь и память

Благодаря этому нововведению послание канцлера Бриавеля канцлеру Моргравии было получено быстро, и именно его обсуждали Селимус и Джессом в личных покоях короля. Оба были чрезвычайно взволнованы.

— Прочитай еще раз! — приказал Селимус.

Если бы этого потребовал кто-то другой, Джессом непременно заявил бы, что от повторного прочтения содержание письма не изменится ни на йоту. Однако в данном случае он вовремя воздержался от язвительного высказывания и сделал то, что потребовал Селимус.

— Он поступил правильно, сообщив нам об этом, ваше величество, — добавил канцер, закончив читать вслух письмо.

— По всей видимости, Валентине неизвестно о его послании. Она ни за что не позволила бы ему написать такое. Нет, он сделал это на свой страх риск. Крелль явно напуган.

— Вы имеете в виду возможные последствия?

Селимус провел рукой по густым блестящим волосам.

— Мне кажется, что все гораздо проще. Крелль и Лайрик, судя по всему, очень хотят, чтобы наша свадьба состоялась и прилагают к этому все мыслимые усилия. Они много говорили об этом во время нашего визита. Бриавельцы хотят мира так же, как и мои подданные, но эти двое, и Крелль в особенности, хорошо понимают, что Бриавель не сможет дать нам отпор в будущей войне. Дипломатия — их главное оружие.

— Да, я понимаю это, — ответил Джессом, уяснивший все что нужно еще с первого прочтения и теперь старавшийся успокоить короля, дабы мысли Селимуса как можно скорее приняли желаемое направление. Он давно обучился этому сложному искусству. Когда король приходил в ярость, пострадать могли многие люди, а этого Джессому никак не хотелось.

— И еще этот гнусный ублюдок, которому следовало умереть! — с отвращением процедил Селимус. — Мало того, что он ухитрился избежать смерти, так теперь кичливо величает себя герцогом Фелроти. Я не говорю уже об этой паршивой моргравийке, нагло прилепившейся к Валентине и отравляющей ее слух всякими глупостями. Им все доподлинно известно.

— Не все, сир. Они еще не успели сопоставить все те сведения, которые известны им по отдельности, — заверил его Джессом, зная тем не менее, что слова короля соответствуют истине.

Пусть Валентина молода и неопытна, но она выросла в семье здравомыслящего монарха, и если первые впечатления верны, у этой женщины незаурядный ум. Вот поэтому-то, вне всякого сомнения, канцлер Бриавеля и поспешил совершить немыслимый поступок — отправил личное послание в Моргравию. Королева наверняка в ужасе от того, что сообщили ей моргравийцы.

Джессом налил Селимусу в кубок вина.

— Нам пока почти ничего не известно о молодом герцоге Фелроти, ваше величество. Он может нам пригодиться каким-нибудь совершенно непредсказуемым образом, — озвучил он собственные мысли.

— Верно, — согласился король, беря кубок. — Но мне кажется, что в данный момент Валентина не хочет выходить за меня замуж. Как ты полагаешь?

Джессом с мрачным видом кивнул. Что ни говори, а Селимус прав.

— Согласен, ваше величество.

— Значит, если она не желает подчиниться добром, я силой отберу у нее Бриавель.

К подобному заявлению Джессом был не готов.

— Война, ваше величество?

— По крайней мере недвусмысленная угроза войны. Валентина отнюдь не глупа и прекрасно поняла наши завуалированные угрозы. Ей известно, что поставлено на карту. Не стану скрывать, брак с Валентиной — наиболее легкий и практичный способ присоединить Бриавель к Моргравии, но если она не видит смысла в нашем брачном союзе, я дам ей понять, что она мне не ровня. И при этом совершенно не важно, во что научил ее верить отец.

Джессому ничего не оставалось, как согласиться с королем.

— Каковы будут ваши распоряжения, сир?

— Вызывай моего генерала и старших офицеров. Война с Бриавелем — дело самого ближайшего времени, — произнес Селимус и, осушив до дна кубок с вином, поставил его на стол. — А пока мы будем обсуждать этот вопрос, я хочу, чтобы ты занялся этим северным варваром.

Валентина слушала признание Крелля, чувствуя, как все ее существо охватывает смятение. Она в ужасе прижала руку к горлу.

— Что вы наделали! — произнесла она ледяным тоном, все еще надеясь, что неправильно поняла своего верного советника.

Канцлер еще никогда в жизни не был так обескуражен.

— Кто-то должен был сделать это, ваше величество, — ответил он испуганным голосом. Похоже, он поступил излишне опрометчиво, отослав письмо канцлеру Джессому.