Дэвид Фарланд - Властители рун

Боринсон, конечно, старался говорить тихо, чтобы она не услышала, но ему мешал гнев. Он задумался. В данный момент король Ордин скачет в Лонгмот со своими воинами в количестве полутора тысяч. В другие замки разосланы сообщения с призывами о помощи. Очень может быть, что еще до рассвета в Лонгмот прибудут три-четыре тысячи воинов.

Но Радж Ахтен окажется во главе огромной армии, а не только того отряда, который он ведет сейчас; ведь он ожидает подкрепления, которое должно прибыть с юга.

Для короля Ордина важно заполучить форсибли и укрыться в Лонгмоте. В этом королевстве ни один замок так хорошо не приспособлен для того, чтобы выдержать осаду.

По всей вероятности, Радж Ахтен владеет столькими дарами, что смерть Сильварреста и Иом никакой особой пользы королю Ордину не принесет. Именно этой точки зрения придерживался Габорн.

С другой стороны, времена такие, что ни за что ручаться нельзя. Ордин и другие короли отослали на юг немало убийц. Не исключено, что и в стане самого Радж Ахтена имеются предатели, которые воспользуются его отсутствием для увеличения собственной мощи. В любой момент может случиться так, что дары Радж Ахтена, полученные им в Гередоне, окажутся жизненно важны для него.

Нет, Боринсон должен убить этих людей, ставших векторами. Он вздохнул и с тяжелым сердцем, но все же вытащил боевой топор. И направил коня вперед.

Габорн схватил поводья его коня.

— Держись подальше от них, — это было сказано тоном, какого Боринсону никогда прежде от принца слышать не доводилось.

— Я выполняю свои долг, — с сожалением сказал Боринсон.

Ему не хотелось делать этого, но в процессе спора он сам убедил себя, что и впрямь у него нет другого выхода.

— А я должен защищать Иом и ее отца, — ответил Габорн, — как лорд, Связанный Обетом.

— Лорд, Связанный Обетом? — удивился Боринсон. — Нет! Вы… Что за глупость!

Теперь он ясно видел, что это правда. Все эти две недели, что они путешествовали по Гередону, Габорн держался от него на расстоянии. Впервые в жизни он проявил скрытность.

— Все так и есть, — сказал Габорн. — Я поклялся Иом.

— А кто свидетели? — выпалил Боринсон первое, что пришло ему в голову.

— Иом и ее Девы Чести, — да уж, такую клятву в тайне не сохранишь, подумал Боринсон. Разве что убив и свидетелей. — И еще ее Хроно.

Боринсон положил топор на луку седла и взглянул на короля Сильварреста. Кто может подсчитать, сколько еще человек в курсе случившегося? Что знают Девы Иом, то известно советнику короля, а, значит, и всему Гередону. Нет, никакие его, Боринсона, усилия не помогут скрыть глупость, совершенную Габорном.

Принц был слишком горяч. Такой смелый! Такой… такой глупый! Боринсон задумался. Он что, собирается драться со мной? В самом деле будет драться со мной из-за них?

И все же он понимал, что это не пустяки. Клятва Защиты — дело серьезное, даже святое.

Боринсон не решился поднять руку на принца. Это была бы самая настоящая измена. Какой бы приказ ни дал ему Ордин, за нападение на принца его ждал бы бесславный конец.

Габорн, который, не отрываясь, следил за выражением глаз Боринсона, рискнул сказать:

— Если, по-твоему, я не могу отменить приказ отца, тогда я отдам тебе другой. Подожди. Подожди до тех пор, пока мы окажется в Лонгмоте. Там я поговорю с отцом.

Не исключено, что Габорн доберется до замка раньше Боринсона, а там король и впрямь сможет решить эту непростую проблему.

Боринсон закрыл глаза и склонил голову в знак покорности.

— Как прикажете, милорд, — сказал он. Однако ужасное чувство вины продолжало грызть его. Ему было приказано прикончить Посвященных замка Сильварреста. Убив этих двоих, он спас бы множество других; в частности, всех тех, чьи дары поступали к Радж Ахтену через них.

Но убить Сильварреста было бы так жестоко! Боринсону не хотелось поднимать руку на друга, независимо от того, какова была цена этой смерти. А уж поднять руку на собственного принца он и вовсе никогда не осмелился бы.

Обрывки всех эти соображений вертелись в голове Боринсона. Он посмотрел на короля Сильварреста, который внезапно, увидев сойку, перестал жалобно хныкать от страха. Необыкновенно изящная, в прожилках голубого, птица кружилась сейчас над его головой.

Но если я не трону этих двоих, скольких других Посвященных мне придется убить? Сколько даров идет через Сильварреста? Почему жизнь этих людей ценнее жизни других Посвященных?

Какой вред они способны причинить? Ни один из обитателей Башни Посвященных даже гнилого яблока не швырнет ни в кого. И все же самим фактом своего существования они увеличивают мощь Радж Ахтена.