Олаф Локнит - Волки Севера

— Сыграем в кости, варвар?

Конан отрицательно качнул головой. Главарь повернулся к своим и по-лошадиному заржал, немедленно поддержанный дружками:

— Это ж надо, дикарь отказывается играть в кости!

— Он, наверное, не знает, что это такое! А кости варвары только обгладывать умеют!

— Да он наверняка все деньги пропил, если они у него вообще когда-нибудь были!..

Двадцать лет назад такие подначки заставили бы Конана подняться с места и устроить небольшой погром с ломанием костей и столов, но сейчас киммериец остался спокоен. Если хотят драки — пусть ударят первыми. Начинающий обычно проигрывает. Разумеется, к себе Конан это мудрое правило не относил.

Громилы еще хихикали, а бритый главарь перегнулся через стол и, дохнув на варвара смрадом гнилых зубов, прошипел:

— Знаешь, киммериец, тебе и твоим приятелям лучше добровольно прямо сейчас оторваться от скамей и смирно топать за нами.

— А тебе лучше научиться дышать через задницу,— доброжелательно посоветовал Конан, незаметно перемещая рукоять Рангильдора поближе к левому плечу, чтобы в случае чего мгновенно выхватить его.— Тогда и вони будет гораздо меньше.

— Ах ты тварь! — заорал главарь и занес кулак для удара. Конан приготовился поймать кисть и продемонстрировать ее владельцу прием, именуемый «демоновой мельницей», однако бритоголовый ударил не киммерийца, а сидевшего рядом с ним Тотланта.

Стигиец, с интересом наблюдавший за развитием событий, не ожидал такой подлости и не успел даже руку поднять для защиты.

Удар швырнул его со скамьи на присыпанный грязной соломой пол, причем волшебник, судя по всему, потерял сознание.

Дальше началась привычная кутерьма. Конан, у которого в руках оказался словно сам по себе вылетевший из ножен меч, вскочил из-за стола, перевернув скамью. Эмерт также молниеносно вскочил и спустя мгновение уже стоял с натянутым луком. Эртель отбил бутылкой направленный ему в голову удар и присоединился к компаньонам. Веллану не повезло. Он настолько о чем-то задумался, что не обратил внимания на раздающиеся вокруг вопли, и, получив дубинкой по затылку, уткнулся лицом в стол.

«Скверно,— подумал Конан, мягким кошачьим шагом надвигаясь на паскудно ухмыляющуюся шайку.— Два удара — и двое наших выведены из игры. Очень скверно».

Эртель стряхнул на пол осколки разлетевшейся вдребезги бутыли, вытащил меч, и, зло прищурившись, осведомился:

— Так кто хочет первым отведать стали?

Вместо ответа один из нападающих выдернул из-за пояса метательный нож… Одновременно у левого уха Эртеля прогудела стрела, и незадачливый метатель с воплем рухнул на колени.

Это послужило сигналом нападения для пятерых оставшихся. Они были вооружены мечами средней длины и в открытом бою против вставших спина к спине Конана и Эртеля с их длинными клинками не имели бы ни малейшего шанса на победу. Но в тесноте трактирного зала не очень-то размахнешься…

Конан с легкостью отражал бездарные, убогие и напрочь лишенные фантазии выпады. Отражать-то он отражал, и с успехом, и стоявший позади Эртель тоже отражал, а вот перейти в атаку самим было трудновато. Противники успевали отпрыгнуть на безопасное расстояние, прежде чем тяжелый меч мог их настигнуть. Эмерт не мог помочь им своими стрелами — ему пришлось тоже взяться за меч и отбиваться от рябого косоглазого типа.

Под яростный звон мечей разговоры в трактире как-то сами собой стихли, по залу пробежал легкий шепоток. Друзья бритоголового, игравшие в кости, не торопились ему на помощь, какие бы отчаянные взгляды он на них не кидал. Ему действительно приходилось тяжко — Конан и Эртель объединенными усилиями теснили троих нападающих в угол, а из угла уже не убежишь… Сзади раздался стон и стук упавшего тела. Конан отбил простейший удар сверху и чуть не выпустил врагу кишки (еще немного — и пришлось бы их подбирать по всему трактиру, а так нападавший отделался только царапиной на животе) и обернулся. Хвала богам, на полу лежал не Эмерт.

Посетители трактира, отойдя от первоначального изумления, начали азартно делать ставки, причем большая часть зевак ставила на варвара.

Внезапно все шепотки перекрыл громкий голос:

— Я ставлю на королевскую стражу.

Это сказал молодой, лет двадцати пяти, офицер, приподнимавшийся из-за стола.

— И моя ставка сорвала банк,— невозмутимо продолжил он, делая знак своим солдатам. Два десятка гвардейцев неспешно поднялись с лавок, оставив недопитое пиво и выстроившись полукругом за спиной командира.