Брэнт Йенсен - Пленники Камня 3. Дух погибели

Проповедника уложили на пол рядом с плененным кхитайцем, вскрыли вены обоих и соединили их руки меж собой. Ясуд прочитал заклинание, заставившее кровь кхитайца течь в тело иранистанца. Сначала всё шло, как надо. Избранный проповедник улыбался, шутил, но по прошествии десятой части колокола почувствовал себя плохо. Ясуд разорвал заклятье, попытался понять, что именно пошло не так, но не успел. Иранистанец вскорости умер.

Следующий проповедник уже не улыбался. Чувствовалось, что отсчитывает мгновения до того момента, в который умер его товарищ. Но всё произошло намного раньше. Судорога пронзила тело слуги Эрлика, умирал он в страшных мучениях.

— Твоя очередь, — сказал Ясуд последнему из посланцев храма. Это был тот паренек, что принес ему весть из Иранистана. – Готов?

— Да, — ответил молодой проповедник. Ясуд и не сомневался, что он не откажется.

Парень держал куда более стойко, чем его предшественник, когда Ясуд вскрывал ему вену. Даже нашел в себе силы улыбнуться, когда расслышал первые слова заклятья. Ясуду показалось, что именно этот парень и должен стать избранным, он видел в этом перст судьбы. Вот только боги распорядились иначе. Молодой человек умер почти сразу, не прошло и пары вздохов.

Ясуд лишь покачал головой.

— Ты выбрал, Эрлик, — обратился он к богу Огня.

Последний из прибывших в Кхитай иранистанцев приступил к ритуалу. Скопировал татуировку, вскрыл вены и начал творить волшбу. Кровь кхитайца вливалась в него и ничего не происходило. Лишь легкую слабость ощутил Ясуд, когда всё было закончено. Тогда он снял кольцо с руки колдуна и надел себе на палец.

Больше он не был странствующим проповедником, теперь он был посланцем кофийского магического конклава, прибывшим в далекий край в поисках древних артефактов.

Дальше была встреча с Обществом, ритуалы, поиски и смерть от руки Себера.

Огонь разметал пустоту, заполнил её своей сутью, прогнал холод прочь.

Если бы Ясуд мог улыбаться, он бы улыбнулся.

Эрлик не забыл его. Бог Огня даровал своим самым преданным слугам за те мучения, что они претерпевали во имя своего служения, то, о чем мечтали люди во все времена, во всех странах. Возможность вернуться в мир живых.

У него будет еще один шанс.

Гори огонь! Гори ярче! Твой слуга славит тебя!

Он вернется, чтобы убивать и умереть во твою славу!

… и пустота исчезла окончательно.

Ясуд открыл глаза. Ощущения от возрождения были очень странные. Радость от обретения жизни несколько нивелировалась тем, что тело по-прежнему оставалось мертвым. Кровь не бежала по жилам, воздух не поступал в легкие, а еще было очень холодно. Ясуд знал, что вскоре жизнь вернется полностью, но ожидание этого момента он бы предпочел сократить до минимума.

— Очнулся?

Вопрос исходил от мускулистого пирата ростом с двух Дамаров. Судя по гриве черных волос, у парня в родственниках имелись киммерийцы. А судя по мечу, которым он небрежно поигрывал, намерения у него могли быть и не дружеские.

— Очнулся, — не стал отрицать очевидное. – А ты кто? И что здесь делаешь?

— Я отвечу, — сказал киммериец, – а потом ответишь ты. Моё имя Конан. Я работаю на местных магов. Мне поручили убить тебя и твоего тщедушного товарища. Для верности Хозяева снабдили меня заклятьем, которое будит во вне жажду вашей смерти. Так вот, к тебе я ничего подобного не испытываю, словно ты уже мертв, но в то же время вложенная в меня магия упорно утверждала, что в этой куче мусора лежал не мертвец. Вот я и решил немного подождать. Ну, а ты возьми да и вправду воскресни. Объясни пожалуйста, что здесь такое творится?

Говорил киммериец очень спокойно, как человек, полностью уверенный в собственных силах. Видимо, сей вояка сумел оценить, с каким «проворством» двигался оживший Ясуд. Впрочем, вежливость иранистанец уважал и на ответ сподобился.

— Дело в том, — сказал он, — что сейчас какая-то часть меня всё еще пребывает в мире мертвых. Твое заклятье, скорее всего, имеет первоначальную ориентацию на состояние тела, а не на его связь с душой.

— Получается, — ответил Конан, — что я должен её разорвать, чтобы исполнить свой договор. Прости. Наверное, неприятно умереть, только воскреснув.

Киммериец занес для удара меч. Ясуд понял, что не успеет уклониться. Колдовать в нынешнем состоянии он и вовсе не мог.

— Постой! – закричал иранистанец.— Может, мы сумеем договориться. Я и сам собирался умереть вскорости, тебе нужно лишь подождать.