Брэнт Йенсен: Пленники Камня 2. Хозяева побережья

Небольшое поместье Бильнас считалось самым удобным перевалочным пунктом на дороге из Сартоса в Кеми. Уставшие караванщики могли найти приют на одном из трех постоялых дворов, сменить лошадей на верблюдов, подлатать в кузне прохудившуюся кольчугу.

Хотя совсем недавно Бильнас был той еще дырой. Путешественника в его окрестностях могли запросто ограбить, убить, а в случае крайнего невезения, еще и изнасиловать. Но случилось однажды проехать мимо Бильнаса одному башковитому купцу-кофийцу. Он оценил превосходное месторасположение поместья и, прибыв в Сартос, немедля выкупил права на эту землю у местных Хозяев.

Для начала купец нанял три десятка отчаянных головорезов из пиратов, что швартовались в Сартосе, и очистил окрестности Бильнаса от лихих людей. Весь следующий год кофиец занимался строительными работами. Снес стену вокруг замка, венчавшего собой центр поместья. Сам замок немного подчистил, обустроил и превратил в некое подобие местной управы, из которой человек, назначенный кофийцем, руководил всей жизнедеятельностью Бильнаса.

За несколько лет поместье полностью преобразилось. Открылись всевозможные лавки. В дополнение к главному постоялому двору — «На перепутье», построили еще два, попроще и подешевле. Из Сартоса подтянулись жрецы Сета. В результате долгих торгов с наместником Бильнаса они добились разрешения построить храм на главной улице поместья неподалеку от замка. Культам Митры, Иштар, Дэркето и Эрлика пришлось удовольствоваться меньшим. Их святыни расположили в маленьком полуночном квартале, названном впоследствии «храмовым».

Человек, прибывший в Бильнас со стороны Кеми, был высок и худощав. Смуглая кожа, орлиный нос и темно-карие глаза выдавали в нем уроженца Иранистана. Возраст его определить было проблематично, скорее всего что-то около тридцати. Одет он был на закатный манер. Рубаха с короткими рукавами и легкие брюки. За поясом путешественника висел кинжал с волнистым лезвием. Другого оружия при нем не наблюдалось.

По сторонам иранистанец не глазел. Двигался уверенной походкой к постоялому двору.

В «На перепутье» обычно останавливались только знатные особы и купцы, что побогаче. Кровати здесь были самые мягкие и просторные в Бильнасе, девушки самые обходительные, а вино неразбавленное. На первом этаже денно и нощно дежурили пятеро громил, готовых предупредить любое нападение на постояльцев.

Ну и цены, правда, были тоже соответствующие. Причем настолько, что большинство путешественников посылали хозяев «Перепутья» с их запросами куда подальше. Так что проблемы свободных мест на постоялом дворе не существовало.

Детина, прислуживающий у входной двери внимательно осмотрел гостя и, судя по мрачному выражению лица, увиденным остался недоволен. Иранистанцу на его соображения было плевать. Не обращая внимания на гримасы прислужника, он спокойно отворил дверь и вошел в таверну. Детина так и не решился его остановить.

Внутри таверны обстановка оказалась не в пример благожелательней. К гостю сразу же подпорхнула миловидная девушка-прислужница в красивом белом платье с голубыми вставками.

— Что вам угодно, господин? – поинтересовалась она у иранистанца. – Комнату на ночь? С девушкой или без? Или просто желаете у нас отобедать?

— Мне надо дождаться моих друзей, — сказал гость. – У нас с ними на шестой послеполуденный колокол назначена встреча. После неё я и решу оставаться ли мне на ночь. А пока принеси мне вина и чего-нибудь мясного.

— Жареный поросенок устроит?

— Да, вполне.

— Вино какое предпочитаете?

— Красное, сухое, — сказал иранистанец. – Сорт на ваш выбор. Что-нибудь не очень дорогое.

— Присаживайтесь, — сказала девушка. – Скоро всё будет готово.

Иранистанец кивнул.

В обеденной зале было пустынно. Из десятка имевшихся здесь столов были заняты лишь два. Иранистанец выбрал себе место у окна. В Бильнасе стояла столь страшная жара, что заклятья, работавшие на постоялом дворе, оказались бессильны перед ней. А вот свежий ветерок, задувавший в залу из окна, приносил с собой желанную прохладу.

Иранистанец откинулся на спинку стула и закрыл глаза. До встречи с «друзьями» оставался еще почти целый колокол. Это время смуглокожий путник собирался потратить исключительно на отдых, разумеется, совместив это дело с приемом вина и пищи.