Брэнт Йенсен: Пленники Камня 3. Дух погибели

В день, когда ему исполнилось двадцать три, Ясуд окончательно завершил своё обучение. Он принес клятву Эрлику в храме, расположенном в его родном городе, там, где начинался его путь.

Новые нити души имели цвет красный, цвет крови и ненависти.

Таков был Ясуд, покинувший храм. Нынешний, тот, что витал в пустоте, смотрел на него с жалостью.

Сей юноша думал, что победил, что оказался сильнее храма.

Какая глупость!

Победили те, кто погиб. Он же стал жертвой, стал слугой. И перестал быть человеком.

Он думал, что стоит на одну ступень выше всех людей. Он презирал этот мир.

На самом же деле он превратился в ветер, в дождь, в землю, в огонь. В одну из основ мира. Основу бессмысленную и бессловесную. Он стал кирпичиком бытия.

Историю мира пишут люди и боги, а кирпичи лишь кирпичи.

Его волей стала воля Эрлика. Он стал его слугой, бичем. Могущественным, но несущим в себе искры созидания, изменения или разрушения.

Именно в этот миг огонь, бог Огня стал всей его жизнью.

Потому сейчас и горел огонь, отгоняя холод, разрывая пустоту на части.

Но ему всё-таки хотелось верить, что он сумел отринуть этот огонь.

Ему не хотелось верить, что он так и остался безвольной составляющей бытия.

Он странствовал. За следующие пять лет Ясуд успел исходить весь Иранистан вдоль и поперек. Великое множество раз он бывал в городах Турана, семь раз посещал Стигию и Коф, четырежды был в Шеме и Заморе. Случалось ему доходить и до Вендии, и до Кхитая. Жизнь странствующего проповедника тяжела. Много есть мест, где вера в Эрлика не столь крепка, где правители слабы, развращены и не блюдут заповедей данных Таримом. Не раз меч Ясуда обагрялся кровью негодяев и дураков. Он убивал без пощады. Однажды, сидя в таверне на берегу моря Вилайет, Ясуд обратился к одному из рыбаков с просьбой сказать, что тот видит у него в глазах. За ложь иранистанец пообещал покарать его смертью, за правду одарить золотом. Рыбак ответил честно. Он сказал, что не видит там человека. Ясуд остался доволен.

Случалось ему и вступать в схватку с демонами. Ничего романтичного и увлекательного в этом не было. Уже первая встреча с одним из этих существ обрушила в прах все юношеские мечты Ясуда. Демон оказался недовоплощенным обитателем огненной сферы. Злой и напуганный одновременно, с нечеловеческим образом мыслей, он вызывал у иранистанца странные чувства. С одной стороны, желание поскорее расправиться с этой тварью, перераставшее в неконтролируемую ярость. С другой, печаль и сожаление. Причинить Ясуду хоть сколь либо ощутимый демон был не в состоянии, но и за жизнь свою цеплялся отчаянно. Иранистанец израсходовал почти весь запас заклятий и амулетов. Заговоренные сабли, что он держал в руках, к концу битвы оплавились и превратились в бесполезные куски металла. Демон погиб, а в душе Ясуда образовалась бездонная дыра, сотворенная печалью и ощущением безысходности. Почти два месяца иранистанец приходил в себя после этой битвы. Как только силы вернулись к нему, он отправился в ближайший храм Эрлика, чтобы жрецы дали объяснение произошедшему с ним. Ему поведали, что дело в том, что ментальный облик демона до такой степени прекрасен, что душа человека не может противиться его обаянию, и лишь сознание того, что существо это есть олицетворение зла может помочь охотнику в схватке. Готовить себя к той гамме чувств, что захлестнет вступившего в схватку с демоном, бесполезно. Странствующий проповедник достаточно силен, чтобы справиться с жалостью.

Ясуд слушал и кивал, а сам думал о том, что уничтожил одно из прекраснейших существ. Пусть это красота убийственна, но мало что способно с ней сравниться. Тогда иранистанец решил отыскать других проповедников, чтобы они излечили его душу. Но беседы с ними ничего не дали. Эти старые опытные охотники за демонами разучились видеть красоту и не могли понять, о чем им говорит юноша. Ясуд не одобрял того самосозерцания, в которое они погрузились. Сам он видел своё величие лишь в отражении окружающего мира и людей его населявших. Демоны же оставались для него загадкой. Он не знал, на какой уровень бытия следует поставить этих существ. Конечно, они невероятно прекрасны, но сила их и интеллект несоизмеримы с его, Ясуда, возможностями.

Определился в этом вопросе он лишь после убийства третьего демона. Поднявшись с постели, Ясуд понял, что не учел одну важную деталь. Волю к жизни. Он сумел пройти сквозь все испытания в храме да и на путях странствующего проповедника не раз вступал в схватку со смертью. Стремясь выжить, он становился умнее, хитрее, сильнее. Развивал в себе те качества, что ставили его над другими людьми и над демонами. Выходцы же из иных сфер оставались неизменными в своей красоте, не пестовали в себе то, что было их истинной силой, что могло сохранить их жизни. С тех пор Ясуд, лишая жизни демона, переносил его ментальный облик в своё сознание, чтоб восхититься на досуге его строением и гаммой. Жалости он уже почти не испытывал. Красота продолжала жить в его памяти, точно так же как она жила бы в самом демоне. В любом случае, она оставалась неизменной.