Олег Авраменко - Собирающая Стихии

Остальные же не имели ни малейшего понятия об источниках информации Хозяйки, однако в словах её не усомнились и сложа руки стали ждать возвращения Эрика. Рассуждали, что, если он жив, то рано или поздно та гадость, которую вкалывал ему Александр, прекратит своё действие, и он вновь овладеет Формирующими. А если Александр убил его, то мёртвому уже ничем не поможешь.

Куда как сложнее обстояли дела с Дженнифер. Хотя оптимизма мы не теряли. Бренда утверждала, что Дженнифер знает достаточно, чтобы самостоятельно пробудить свой Дар после рождения ребёнка. Оставалось лишь надеяться, что Александр держал её в области Основного потока. При слишком быстром или слишком медленном течении времени пробуждение Дара, к сожалению, невозможно.

Что же касается Мориса, то боюсь, что все уже смирились с его потерей. Все – только не я. Если для других он был всего лишь таинственным родственником, то для меня Морис значил очень много. Он был моим мужем, самым близким мне человеком, я любила его как мужчину и продолжаю любить по сей день – как друга и как брата. В поисках Эрика я не забывала ни про Мориса, ни про Дженнифер. Я искала всех троих. Даже четверых – ведь ребёнок Дженнифер и Кевина, скорее всего, уже родился. А если нет – то должен родиться в самое ближайшее время.

В перерывах между поисками я знакомилась с родственниками. Их оказалось неожиданно много, и все они были разные. Одни мне понравились, другие – не очень, к иным я оставалась равнодушной, а некоторые, не вызывая ни симпатии, ни антипатии, поражали меня своими странностями. Но в целом семейка была неплохая – по крайней мере, лучше, чем я ожидала.

Как выяснилось, я не могла назваться дочерью Джо – и на то было две причины. Во-первых, лишь немногим более десятка человек знало, что Джо – сын Артура. Для всех прочих он был Иона бен Исайя, сын Исайи бен Гура из Дома Израилева. В Израиле его имя до сих пор упоминают с проклятиями, да и в других Домах отца не очень-то жалуют. Это была вторая, более веская причина, по которой я не могла назваться его дочерью. Мне пришлось пережить немало неприятных минут, когда я слышала рассказы о былых злодеяниях Джо. Образ идеального героя, рьяного поборника справедливости, рыцаря без страха и упрёка, сильно померк в моих глазах. Я не чувствовала себя вправе осуждать Джо, поскольку он дал мне жизнь. Но буду до конца откровенна хотя бы перед собой: не будь он моим отцом, я бы его осудила...

Так что волей-неволей пришлось подбирать для меня другую родословную. Благо генетика у колдунов и ведьм не в почёте, поэтому можно было не бояться, что кому-нибудь взбредёт в голову, пусть и ради интереса, произвести сравнительный анализ ДНК. А по группе крови в отцы мне годились и Брендон, и Кевин, и Артур. Брендона я сразу отвергла (думаю, не надо объяснять причину), Кевин торопливо взял самоотвод (со словами: «Ну, нет! С меня хватит!»), а вот против кандидатуры Артура дружно выступили Бренда и Дейдра. Они утверждали, что это будет чувствительным ударом по престижу королевы Даны. Сама Дана помалкивала, но было видно, что она согласна с мнением дочери и золовки. Тогда я считала её эгоисткой, но позже, когда узнала про Диану, поняла, что поторопилась с выводами.

В конечном итоге Кевину пришлось уступить. Было решено, что он признает меня своей дочерью, родившейся и выросшей в умеренно-быстром потоке времени. После всех этих, не очень приятных для меня разборок, Кевин улучил минуту, когда поблизости никого не было, и сказал:

– Пожалуйста, Софи, не обижайся, что я сначала был против. Это вовсе не из-за тебя, поверь. Есть другая причина, о которой ты скоро узнаешь. Подожди немного – и ты всё поймёшь.

Я решила поверить ему на слово. Кевин мне нравился, хотя прежде наши отношения были несколько прохладными. Я знала, почему – он дико ревновал Дженнифер. Кстати, совершенно безосновательно. И вообще, я понять не могу этих мужчин: какого дьявола они ревнуют женщин к женщинам? Это просто смешно!..

Вот так я обрела семью. И пусть на самом деле Кевин был лишь моим приёмным отцом, зато родственники оказались настоящими. Правда, не все – с Лейнстерами и Энгусами меня не связывало кровное родство, так как в действительности я не была внучкой Даны. Но это уже мелочи. Хотя Артур официально признал меня принцессой Авалона (в Доме Источника незаконнорожденность не считалась пороком), моему сердцу было гораздо милее Царство Света – родина Эрика. Я продолжала искать моего Прекрасного Принца и не теряла надежды найти его, вопреки всем мрачным прогнозам пессимистов.