Майра - Провинциалы

Детектив остался недоволен отчётом, хотя был благодарен Алексу, что тот не стал упоминать о его, Полонского, проколах, которых, в реальности, было не так уж мало. Дочитав до конца, он спрятал отчёт в тумбочку и взялся за Валентина.

– Теперь можешь изложить в прозе, как всё было на самом деле.

Валентин рассмеялся и закинул одну длинную ногу на другую.

– Нет, Виктор, так дело не пойдёт! Ты у нас гениальный сыщик, ты и рассказывай. А я, как положено в классических детективных романах, буду изредка подавать реплики и удивляться, откуда ты так много знаешь. Начинай!

Полонский взглянул на приятеля с укоризной.

– У меня, между прочим, с головой не всё в порядке, забыл? И вообще, времени мало: вдруг кто-нибудь из персонала явится?

– Профессор на обходе в другом корпусе. А если ты о той брюнеточке, которая дежурит на твоём этаже, то я с ней сегодня ужинаю. Хватит заговаривать мне зубы! Кто, в конце концов, брал Гин-Гроана – я, что ли?

– Мне информации не хватает, – настаивал детектив. – Когда я начинаю думать тем, что мне любезно оставил Рикардо, у меня концы с концами не сходятся! Ясно одно – Гин-Гроан угодил в свои же сети. Ему пришло в голову изучать влияние разных наркотиков на вампиров. Скажем прямо, идея дурацкая: если бы его планета была так же хорошо знакома с вампирами, как наша старушка Земля, он бы тридцать раз подумал, прежде чем ввязываться в такое дело. Во-первых, единственный наркотик, который действует на вампиров, – это свежая кровь. Хватит морщиться, хотел слушать, так слушай! Во-вторых, даже она может вызывать совершенно разные реакции. Один из подопытных вампиров – назовём его, к примеру, Жорж, – чуть не умер, настолько возвращение от вегетарианства к…гм-гм… кровопитию подорвало его дух. Зато Рикардо расцвёл махровым цветом…

– Разве он не попал таким образом в зависимость от Гин-Гроана?

– Вы, Ватсон, рассуждаете, как Гин-Гроан. Вовсе не надо пить кровь ежедневно. Достаточно небольшого количества время от времени. Это же лакомство, а не еда!

– Вы, Холмс, рассуждаете, как вампир. Послушать – так прямо мороз по коже! Давай ближе к делу.

Полонский ухмыльнулся.

– Надеюсь, я не испортил тебе аппетит? Когда у твоей брюнеточки кончается дежурство? Ладно-ладно, продолжаю! Гин-Гроан тоже считал, что он получил над Рикардо неограниченную власть, и тот не спешил его разочаровывать. Сперва он сделал вид, что готов работать на Гин-Гроана – а Рикардо, между прочим, действительно гений во всём, что касается электроники, – и прибрал к рукам большую часть лабораторий. Он фактически стал правой рукой Гин-Гроана, только знали об этом немногие. Пока логично?

– Логично-то логично, только всё это Торквемада и сам уже знает. Если хочешь потрясти его воображение, сочини что-нибудь новенькое. Например, чем ты можешь объяснить, что Гин-Гроан бросился в бега, не взяв ни денег, ни драгоценностей, зато прихватив сборник тупелектской лирической поэзии, почему-то зашифрованной?

– Это ты о чём? – изумился детектив.

– О тех самых кодах! – теперь настала очередь Валентина ухмыляться. – Знаешь, что было на той пластинке, за которой все так гонялись? Закодированные стихи древних поэтов с родины Гин-Гроана. Никаких тебе цифр, счетов, компромата – сплошные "искры горящей серы, улетающие в лазурь" да "священные роговые пластины цвета стынущей лавы".

– А что говорит об этом сам Гин-Гроан?

– Да ничего он не говорит! Строчит послания во все инстанции по защите прав гуманоидов. Жалуется, что его лишили жизненно важного права видеть сны.

Детектив схватился за голову:

– Что?! Это я виноват! Как я мог забыть?

– О чём?

– Долго объяснять!

Полонский забегал по палате кругами, потом остановился и злобно уставился на мёртвый экран видеофона. По распоряжению профессора Гейнера он был лишён этого универсального средства узнавать новости из первых рук.

– Слушай, Валя! – повернулся он к приятелю. – Мне нужно связаться кое с кем… Может, ты как-нибудь воздействуешь на свою брюнеточку?

Валентин улыбнулся с нескрываемым превосходством.

– И почему ты из всего ухитряешься сделать проблему, Витя? Сколько времени тебе надо?

– С полчаса.

– Многовато. Минут пятнадцать, наверное, смогу выговорить, но больше не рискну: если явится профессор, моей Алечке сильно влетит. И что бы вы без меня делали в вашей Криминальной Полиции?

С этими словами неотразимый в своём сером форменном комбинезоне Жужало величественно покинул палату. Детектив ринулся к видеофону и впился взглядом в безжизненное табло. Когда спустя три минуты на последнем сиротливо замигал огонёк включенной связи, Полонский издал торжествующий вопль и быстро-быстро забарабанил по клавишам.