Дэвид Кек - Пора предательства

Меч со свистом разрезал воздух, бесчисленное множество черных крыльев взвилось в поднебесье, а люди Гирета увели своего господина с укреплений.

Под прикрытием домов Радомор стянул батальоны к Закатным вратам. Дьюранд подумал, что это похоже на сжатый кулак — или натянутый арбалет. Темные глаза сверкали из окон нижнего города. По узким улочкам пробирались осадные машины. Лил дождь, а молодой рыцарь все стоял и смотрел.

Он смотрел, когда свет в тучах иссяк и сгустились непроглядные сумерки. Выглядывая из-за зубца стены, он вспоминал сэра Эйгрина и его солнечные часы. Облачное небо частенько спутывало тому часы молитвы.

Через некоторое время к Дьюранду присоединился Берхард. Процедив сквозь зубы приветствие, рыцарь прильнул к амбразуре и стал смотреть на нижний город.

— Владыка Небесный, ненавижу ждать. Что он… Прах побери!

Берхард мгновенно отпрянул. Исполинские стрелометы примостились на улицах, точно готовые к броску гадюки. Они были нацелены на стены, и команды бдительно смотрели, не мелькнет ли где шлем.

— Кого-нибудь уже подстрелили?

— Да вроде не слышал. Они покуда не выпустили ни единой стрелы. Радомор выставил их, как палач.

— Ждет, покуда дождь прекратится. Мне как-то довелось видеть, как из такой штуковины стрельнули, когда она была мокрой. Она прыгнула — что твой скорпион. Десять человек — наповал. С дюжину рук оторвала. — Старый рыцарь засмеялся. — И пришпилила вполне себе дружественного сержанта к лошади, на которой он сидел.

Дьюранд попытался выдавить из себя улыбку. Но люди Радомора занимали новые позиции. Отряд за отрядом выдвигался сквозь дождь вперед.

Берхард пожал плечами.

— Радомору надо бы как следует приглядеться к замку. Его не просто так ни разу не брали приступом. Старая добрая крепость до сих пор крепка. Никому не хватало наглости даже пытаться ее штурмовать.

— Разве что без предупреждения.

Берхард запустил палец под повязку через глаз.

— Или с осадными машинами.

Теперь рассмеялся уже Дьюранд.

— Я смотрел, как они вон ту сюда тащили.

Он показал на длинную улицу, на которой стоял одна из баллист, похожая на дьявольскую мельницу. Метательное плечо было у нее из крепкого кедра, вышиной с саму цитадель.

— Им пришлось здорово попотеть. — Улицы тут были узкие и очень извилистые. — Требушет. Видел я, как один такой метает камни, которые разве что упряжкой волов утащишь.

— У Радомора таких много. — Над крышами тут и там виднелись грубо сколоченные деревянные башни. — Я уж счет потерял.

Берхард покачал головой. Это зрелище заставило его, старого воина, побледнеть. Щеки у него сдулись.

— Прах побери. Будем надеяться, он не выберет для первой атаки ровно это место.

Однако несколько больших камнеметов были нацелены именно в эту сторону, и Дьюранд видел, как батальоны все маршируют и маршируют по улицам. Рано или поздно осадные машины разобьют Закатные врата, и сквозь развалины ворвется армия. Сюда, именно сюда падет главный удар — и именно здесь они должны отбросить врага.

— Что такое? — спросил Берхард. — Дьюранд? Что ты?..

Губы молодого рыцаря изогнулись в мрачной улыбке.

— Тут-то ты и решил встать? — седой воин покачал головой и снова глянул в амбразуру. Отряды Радомора суетились по-прежнему. — Прах побери, да ты весь зеленый.

— Надо ж где-то стоять, — отозвался Дьюранд.

— Зеленей травы, — хмыкнул Берхард. — Интересно, есть ли у нас еще время раздобыть запасную кольчугу. Да неплохо бы и второй шлем в придачу. Стоять тут рядом с тобой я готов только весь в доспехах!

Дьюранд запротестовал было.

— Полагаю, когда Радомор постучится в дверь, ты и сам услышишь, — отрезал Берхард. — Не волнуйся. Тогда-то и повоюешь вдосталь.

Дьюранд некоторое время смотрел на Берхарда, а потом кивнул и отправился прочь — искать под стенами сухое местечко.

Местечко нашлось в кладовой ближайшей башни. Сон накатил неожиданно.

Дьюранд как провалился — глубоко, очень глубоко, в бездны, куда не попадаешь и в самых глубоких снах. Он погружался — не успев даже задрожать от осознания — в полночное море, от которого резко пахло глиной.

Странные слова колыхались рядом во тьме. Обрывки слогов, непонятные протяжные звуки будили левиафанов, обитавших в черных глубинах. Не одного. Не двух. Смутные формы одна за другой устремлялись оттуда к серой поверхности.

И Дьюранд следовал за ними, страшась того, что может произойти дальше. Он вынырнул из кромешного мрака земли и сплетения корней — и завис, точно подвешенный, над какой-то прогалиной. Невдалеке, за крышами полуразрушенных домов, виднелись сторожевые огни цитадели. Здесь же повсюду валялись обломки камней, куски дерева, кучи битой посуды и прочего мусора. Колосились травы. Взгляд Дьюранда упал на черные ямы свежих могил. Груды земли рядом были выворочены совсем недавно.