Дэвид Кек - Пора предательства

— Детка, ты обещала быть осторожной, — упрекнула Дорвен.

— Да осторожная я, осторожная! — В голоске девочки звенели слезы. — Повар сказал, он и так кипятит воду, как может, нет смысла его поторапливать. И еще сказал, что у него и без меня поварят хватает.

Дьюранду мучительно хотелось врезать Бейдену еще разок.

Голос Дорвен звучал очень нежно.

— Все хорошо, Альмора. Все хорошо.

Черноволосая крошка смотрела за нее, вдаль, пытаясь разглядеть сумбур лазарета или столб дыма, тянущегося от пожара на Фалерском мосту. На улицах все так же бил набат.

— А теперь, — предложила Дорвен, — поторопи дворецкого, пусть скорее вынесет одеяла для раненых.

Альмора резко вскинула голову.

— Пусть скорее вынесет одеяла!

Пони так рванул, что чуть не размазал Дьюранда по стенке.

— И осторожнее!.. — крикнула вслед Дорвен. — Бедняжка никак не заснет. Я уж устала изобретать ей всякие поручения. Причем она предпочитает, чтобы их можно было выполнять верхом.

Дьюранд рассмеялся — хотя вышел скорее кашель. На молодого рыцаря с новой силой навалился груз минувших суток.

— Как его зовут, этого пони?

— Звездочка, Альмора сама придумала. — Нечего сказать, подходящее имя для совершенно черной лошадки. Дорвен коснулась пальцами головы. — Это потому, что на лбу у нее белое пятнышко, — пояснила она. — Совсем, как с геридоновским Бледным.

Дьюранд почти беззвучно рассмеялся.

— Как бы мне хотелось держать ее подальше от всех этих ужасов, — проговорила Дорвен. Дьюранд кивнул. Дорвен стояла так близко к нему, и — на миг — они остались в арке одни.

— Хотелось бы мне, чтобы мы все оказались подальше отсюда. Далеко-далеко. Даже думать не могу…

Она поцеловала его. Дрожащие руки оплелись под плащом вокруг талии Дьюранда. Юноша судорожно обнял возлюбленную. Почувствовал губами вкус слез на ее щеках.

— Что между нами происходит? — кое-как выговорил он.

— Не знаю. — Она размазала слезы по глазам. — Мы просто нелепы.

Совсем близко раздались голоса. Дьюранд вспомнил предупреждение Бейдена и нервно сглотнул.

— Я так хочу увезти тебя, хочу…

— Это невозможно. — Дорвен оглянулась на наскоро устроенный лазарет. — Нельзя терять голову. Что хорошего выйдет из предательства?

Они застыли на островке затишья среди битвы.

— Береги себя, — попросил Дьюранд. Думать сейчас он не мог.

Рассвет призвал слуг замка к действию, заставил их оторвать головы от соломы в стылых коридорах и кладовых башни Гандерика. Небесное Око сбрасывало полотнища света, пытаясь растормошить Расписной Чертог, в котором распластались, как мертвые, спящие рыцари.

На кухне вовсю нарезали хлеб и холодное мясо. Дьюранд видел, как Дорвен идет по залу с куском хлеба в руках, но выскользнул прежде, чем она дошла до него, и отправился искать место, откуда можно было бы взглянуть, что творится на западе, за городскими стенами.

Он прошел через цитадель, притихшую и странную в утреннем холодке. Приветственно кивнул стражам на стене и поднялся к яркому рассвету на укреплениях — подальше от Расписного Чертога. Тень его растянулась на сотню шагов над острыми крышами нижнего города, жители которого тащили из домов сундуки и остовы кроватей. Повсюду стояли телеги с грудами вещей. По улицам бегали свиньи. Слышались крики и гусиное гоготание.

Да, в городе забот хватает. Уже есть первые жертвы. Друзья, близкие. А Ламорик взвалил на себя ношу брата и теперь пытается сплотить горожан. Дьюранд не доверял своему сердцу, когда Дорвен была близко, но и не мог покинуть город и друзей — во всяком случае, сейчас. Надо просто держаться от нее подальше. Все семейство будет заперто в башне Гандерика — и им крупно повезет, если они сумеют когда-либо оттуда выйти. Дьюранд решил, что сам он туда — ни ногой.

По черепичным крышам к нему подобралась еще одна тень, маленькая и сгорбленная. Скальд Гермунд ухмыльнулся, выдул из губ облачко пара.

— Ты бродишь еще и по стенам, о рыцарь горного замка?

— Вражеское войско на пороге, дружище скальд.

— Только погляди вниз! — Корявая рука на миг показалась из-под плаща, обвела укрепления. — Они полагаются на старые стены… Не безопаснее ли укрыться в холмах?

— Никогда не видел осажденного города, — только и ответил Дьюранд. Древние опоясали Акконель высокими стенами и крепкими башнями — но сейчас в гарнизоне было слишком мало солдат, чтобы толком его защищать.

Гермунд поплотнее закутался в плащ, надул щеки.