Дэвид Кек - Пора предательства

— Адово пламя! — послышался откуда-то спереди голос Берхарда. — Будем надеяться, что кони сами найдут дорогу назад.

Дьюранд кивнул и положил руку на рукоять меча — эфес у него был с лепестками, этакий стальной цветок.

— Помнишь того деревенского дурачка? — спросил Берхард. — Как там деревня-то называлась? Идран? Где все ушли, а его оставили.

— Управляющий, да.

Дьюранд вспомнил человека с длинными усами и пустую деревню.

— Все тамошние жители ушли в Гесперанд. Видели, что их ждет. — Старый рыцарь фыркнул. — Интересно мне, как там у них сейчас.

Дьюранд почувствовал, что деревья вокруг слегка расступились. Вокруг клубился дым.

— Берхард! — прошептал он.

— Тс-с-с!

Дьюранд прислушался. К резкому запаху костра примешивался запашок конского навоза. Слышно ничего не было.

— Берхард? Что тут?

Несколько секунд все было тихо, а потом голос Берхарда ответил:

— Ничего. Показалось, будто я слышу, как кто-то движется… Если тебя вдруг ухватят — ори.

Дьюранд впился глазами в темноту, от души надеясь, что если там кто и рыщет, то тоже ничего не видит.

— Как вернемся, давай-ка проверим, не найдем ли поблизости еще лесок-другой. В моем возрасте люблю, знаешь ли, развлечься по темноте.

— Сколько угодно.

Дьюранд услышал, как Берхард тихонько цокает языком, понукая коня. Тяжеловесный чалый медленно зашагал дальше.

Они пробирались в таком мраке, что уже и сами не понимали, в какую сторону едут. Пахло лошадьми, свежесрубленным деревом, даже испражнениями. Наконец над головой снова проглянул кусочек ясного неба. Дьюранд увидел силуэт Берхарда, ссутулившегося в седле.

— Уже лучше, — вздохнул молодой рыцарь.

— Ага… — Берхард, звеня кольчугой, спрыгнул на дорогу и присел на корточки. — Дьявольщина! — произнес он. — Дьявольщина!

И поглядел на Дьюранда широко открытым здоровым глазом.

— Что ты там увидел?

— Вот. Следы. — Тропинка, на которую он опирался рукой, была вся истоптана. Берхард вскарабкался по низенькому откосу на опушку. — Повсюду.

Дьюранд свесился из седла и в косых лучах лунного света тоже различил дюжины следов. Сотни. Множество отпечатков на грязной земле.

— Совсем свежие, — выдохнул Берхард.

— Может, на праздник ехали?

— На празднике и вполовину столько народа не было. — Берхард шептал еле слышно, не сводя взгляда с леса. — Если бы я в лесу близ соседского города прятал армию, то уж верно, велел бы не разжигать костров.

— Поползут слухи. — Вокруг раздавался шелест — как будто сам лес затаил дыхание. — Непременно. Такую тайну долго не сохранишь.

Вокруг ничего не двигалось, не шевелилось. Никто не выезжал из леса, подумал Дьюранд.

— Немало прольется крови, — пробормотал Берхард.

— Моря крови, — прибавил новый голос — шелестящий, скользящий голос над самым ухом Дьюранда.

На прогалинку выступила какая-то фигура: человек в короткой черной тунике. Лицо у него было мертвенно-бледным, худым. Рукава спадали до самых щиколоток.

Его двойник тоже вышел из леса, прижал тонкий палец к губам:

— Тс-с-с!

Следом за ним показался солдат — блеснул в лунном свете меч. Темнота вокруг запульсировала горловым смехом — на сотни голосов. Тысячи. Вот оно — ярость Радомора, его кулак, уже сжатый для удара — а они, остолопы, въехали прямо в лагерь армии.

Дьюранд выхватил меч, но оба чернеца-Грача лишь усмехнулись. Легкий наклон головы — и на опушку выступила сотня солдат. Дьюранд услышал безумный хохот птиц-падальщиков.

— Скачи! — бросил Дьюранд, молнией вскакивая в седло.

Берхард, ругаясь на чем свет стоит, последовал его примеру.

Вонзив в бока чалого шпоры и яростно подхлестывая, Дьюранд пустил его в галоп.

Защелкали взводимые арбалеты.

Копыта бешено стучали по земле.

Кто-то пронзительно закричал, но Дьюранд прорвался через строй клинков и погнал коня в чащу — и дальше, к Фалерскому мосту. Он летел как стрела.

Сперва сзади доносились лишь вопли, да стук копыт берхардовского жеребца, потом по лесу прокатился гулкий рокот, чаща задрожала от грома копыт. Кругом было темно, хоть глаз выколи. Дьюранду казалось, что скакун несется по туго натянутой проволоке. Одно неверное движение — и он окажется под ударами копыт и клинков.

И все же беглецы вырвались в поле.

Когда перед ними расстелилось неровное полотно открытого пространства, Дьюранд обернулся посмотреть, как там Берхард. Тот уже выехал из-под лесного полога, а за спиной у него весь черный лес словно бы поднялся в воздух — столько воронья кружило над деревьями: опаленные листья голых ветвей. Под этой хохочущей тучей мчались через поля батальоны всадников. Дьюранд с трудом удержал равновесие, выругался и вновь пришпорил коня.