Дэвид Кек: Пора предательства

Дьюранд занес меч, отвел его за плечо. Слышно было, как истерически кричит маленькая Альмора.

— Нет! — произнес вдруг в тишине чей-то голос. — Довольно.

Но то был не один из тех, кто стоял на возвышении.

Дьюранд успел обменяться напряженным взглядом с Морином, и тут на ведущие к эшафоту ступени поднялся Конзар.

— Продолжай! — велел Абраваналь, однако теперь Дьюранд уже не стал бы этого делать ни за что на свете.

Капитан, хромая, поднялся на последнюю ступеньку.

— Ваша светлость, так быть не должно. Если все предатели, до одного, умрут — кто вообще останется на земле? Королевство и так рушится.

Разведя руками, Конзар шагнул на помост.

— Правосудие должно свершиться, — заявил герцог.

— Вы видели Альмору?

Абраваналь, подслеповато щурясь, поглядел туда, где жалась к Дорвен малышка. Ее черные глаза, залитые слезами, обратились к нему.

— Кто обнимал девочку, когда погибла ее сестра? — спросил Конзар. — К кому она прижимается сейчас? А вы хотите убить брата этой молодой женщины. Ваша светлость! И отца? Она еще и мужа-то не успела похоронить! И после этого вы сможете доверить ей вашу дочь? Нет, вы не станете их казнить, потому что вы — не Радомор. Вы лучше его! Да он смеялся бы от радости, увидев нас сейчас.

Пока Конзар говорил, ушей Дьюранда коснулся еще какой-то звук — шепот, поднимающийся подобно шороху листьев перед бурей. Мертвецы по всему святилищу молились быстрее и быстрее. Языки их щелкани и стрекотали, словно саранча в поле. Маршал Конран кружил среди рядов мертвецов.

— Его величество выходит на прогалину! — вскричал гофмаршал и рухнул на землю у подножия эшафота.

Дьюранд прыгнул вниз, выронив при этом меч Правосудия. Древний клинок зазвенел, ударившись о доски.

Конран качал головой.

— Ветви расступаются. Он, шатаясь, выходит на поляну, поросшую буйной травой, взывает к теням: «Делайте то, за чем явились сюда! Исполняйте волю вашего господина!» И они идут.

Дьюранд заглянул в помутившийся глаз Конрана. Посреди сгоревшего города вдруг запахло лесом, а глухой шепот мертвецов превратился в шорох листвы на высоких ветвях Уиндовера. Рослый гофмаршал корчился на плитах каменного пола.

— Они идут… как их много…

В глазу Конрана Дьюранд видел сумеречное небо, тени вооруженных людей, блеск обнаженный клинков. Король упал, распластался на земле.

И мертвецы Гирета поднялись, запрокинув к небу лица. На глазах Дьюранда лес Уиндовера вдруг наполнился скачущими лошадьми.

— Копейщики! — ахнул Конран. — Отряд или даже больше…

Дьюранд видел сраженных людей. Слышал лязг и громкие крики. Обнажив мечи, рыцари под гром копыт летели на убийц. А вокруг взвивалась целая буря каких-то маленьких птичек.

— Он… он свободен! — выдохнул Конран.

Дьюранд увидел, как снова заходили ходуном деревья. Стаи переливающихся птиц. Спасен ли Рагнал — или бежал? Затем какая-то фигура — высокая полоса тени — протянула вперед латную перчатку. Лицо улыбающееся, хотя улыбка была слабой и смертельно усталой.

— Принц! Принц Бидэн вырвал брата из лап смерти!

С озера поплыл запах далеких деревьев. Над развалинами волной прокатился аромат листвы и всего, что растет под Луной Сева. Конран раскинул руки над ступенями святилища, медленно поднимаясь по мере того, как по всему храму мертвые вновь опускались на плиты, а нависающие на горизонте ледники и клубящиеся над головой туманы рассеивались.

Дьюранд видел Дорвен, Альмору, Конзара, Абраваналя, тысячи участников траурной процессии — но не мог поймать, удержать взглядом всех сразу: это было все равно что пытаться зачерпнуть ладонями целый океан. Он побрел прочь, пробираясь через охваченную ужасом и благоговением толпу, и дальше — в сумрак и развалины. Он бесцельно шел между щербатых фасадов домов с чернеющими дырами окон, за которыми тянулись переплетения обугленных балок — совсем как гигантская головоломка: тронь — и все обвалится в тучах пыли и пепла.

Рядом раздался какой-то голос — голос кого-то мокрого, теплого и огромного.

— Добро пожаловать, — прошипел он.

Гнилостное дыхание вскипело вокруг, и Дьюранд развернулся, хватаясь за меч, которого у него не было. Но древнего озерного чудища на улице рядом с ним не оказалось. Голос змеился где-то между разрушенных стен.

— Ты забыл меч Гандерика, праздничный Бык.

Дьюранд заковылял быстрее.

— Наше королевство почти вернулось к нам. Мы слышим близящиеся шаги. Падают храм за храмом. Луна за луной. Все ближе и ближе. Однако теперь сандалия, занесенная для нового шага, зависла. Она висит над нами — но не опускается. Не опускается — а тот островной храм возле обители орлов все стоит. Гнуснейший, ярчайший из всех храмов. Кольцо, что собирает все цепи, — оно еще удерживает нас!