Дэвид Кек - Пора предательства

— Что такое? — встрепенулся герцог.

Ламорик показывал пальцем куда-то вниз.

Огромная часть армии Радомора все еще разворачивалась навстречу неожиданному нападению. Однако с одного бока эта армия была гораздо слабее, малочисленнее, чем с другого. То ли в результате всеобщего смятения, то ли постарались лучники на стенах крепости — но фланг ирлакской армии под крепостной стеной выглядел заметно слабее второго.

— И Саллоухит это подметил, — произнес Ламорик.

Со своего наблюдательного поста на стенах они видели, как неистовый поток воинов — эскадроны сверкающих копий — хлынул к слабому месту ирлакцев.

— Прах побери! — Ламорик рвал на себе волосы. — Слишком уж просто, слишком легко.

— Ламорик, — окликнул его Кирен, — Саллоухит воспользовался слабостью Радомора.

И в самом деле, фланг ирлакской армии уже был сокрушен атакой гиретского авангарда.

— Нет, он просто-напросто клюнул на Радоморову приманку, — простонал молодой лорд. — Я уверен!

Не успел Кирен возразить, как Абраваналь поднял руку.

— Покажите мне.

Ламорик высунулся в щель, между зубцами, выбросил вперед руку.

— Вон там.

— Улочка между каменными стенами, — произнес Абраваналь. Люди Радомора отступали к узкому туннелю между двумя разрушенными зданиями. Среди черных обломков Дьюранду померещилось вдруг какое-то движение.

— Арбалетчики, — заявил Абраваналь. — Сотни. Радомор заманивает наших воинов прямо туда. Мы будем уничтожены.

Старик покачал головой.

— Радомор — самый способный военачальник своего поколения…

Ламорик набрал в грудь побольше воздуха.

— Сколько коней у нас осталось?

Предстояла скачка.

Ламорик заявил, что сам поведет отряд. Отговорить его не удалось. Но Конзар с Дьюрандом должны были скакать по бокам от него. Они торопливо вывели из конюшен последних восемнадцать скакунов — Дьюранд снова взял себе вороного Бледного — и собрались перед воротами. Никто даже не представлял, как они сумеют пробиться за внешнюю стену.

Возле решетки застыли пешие воины.

Конзар склонился к уху Ламорика.

— Мы готовы, милорд.

Ламорик коротко кивнул. Дьюранд уперся носками в стремена, поудобнее перехватил копье. Это почти верный путь к смерти. Рядом с Ламориком восседал на коне Конзар в ярко-лазоревом боевом шлеме.

— Пора, — проговорил Ламорик. И хотя голос его прозвучал еле слышно, две дюжины защитников замка в мгновение ока подняли решетку ворот.

Восемнадцать рыцарей рванулись в образовавшийся проход так быстро, что пять сотен ирлакцев за воротами и головы повернуть не успели. Дьюранд увидел, какая давка продолжается около рухнувшей башни, но Ламорик уже гнал коня к главным воротам замка — всеми покинутым в сумятице боя. Отряд стрелой пронесся по мощеной рыночной площади за стеной.

Дьюранд скакал рядом с Ламориком. В голове царила странная пустота. Рыночная площадь была усеяна обломками разрушенных стен, лестниц, брошенными осадными машинами. Ламорик выехал на этот опасный участок, не придерживая коня, и Дьюранд еле-еле умудрялся сохранять темп и не отставать. Через минуту они увидели впереди каменный коридор — ловушку Радомора. В развалинах вокруг кишели лучники, а в конце коридора уже приготовлена была стена, чтобы преградить путь попавшим в западню рыцарям Гирета.

Ламорик опустил копье, ведя отряд в стремительную атаку в пространство за стенами, где ждали ударные силы врага: двести закованных в сталь воинов. Дьюранд успел еще раз вздохнуть поглубже — и тут Бейден издал пронзительный боевой клич.

— Постойте! — закричал Конзар.

С таким же успехом он мог бы пытаться остановить летящую стрелу. Люди Ламорика уже ворвались в ряды ирлакцев, притаившихся между обрушенными стенами.

Ирлакцы оказались пойманными в собственную же ловушку. Бежать было некуда. На скорчившихся в засаде людей обрушились удары копыт и копий. Обезумевшие кони сбрасывали седоков. Другие носились, не разбирая дороги в людской толпе, втиснутой в крошечное пространство.

Дьюранд краем глаза видел, как Ламорик врывается в самую гущу сечи — уже пеший, стремительный и неотвратимый, как стальной снаряд. И в ту же секунду копье Дьюранда ударилось обо что-то твердое с такой силой, что юноше чуть не оторвало руку.

Из толпы выскочил Конзар. Конь его увяз в людской массе, но старый воин совершил головокружительный прыжок, достойный юного акробата, и прямо из седла взлетел на неровную поверхность обваленной стены наверху.