Алан Уоттс - Остров колдуна

Серебряный человек ответил:

— Когда-то тот, кто ныне является узником, тоже был стражем. Но теперь он оказался заперт в собственной темнице.

— Да, забавно, — согласился варвар. — Но кто этот узник и что он сотворил?

Страж был не прочь поговорить, чего Конан и добивался.

— Почему бы и не рассказать о себе? — медленно произнес серебряный человек. — Ведь твоя история доставила мне массу удовольствия!

— Моя история? Но я не рассказывал тебе никаких историй!

Конан догадался, о чем говорит этот незнакомец. Тот наверняка покопался в его голове, пока варвар был без сознания. Так оно и оказалось.

— История твоей жизни. Очень красочно, должен признаться.

«Твоя голова, отделенная от тела, будет выглядеть не менее красочно», — мысленно пообещал Конан.

— Как ты знаешь, — начала статуя, — этот мир — не единственный. Во Вселенной, имеются и другие миры. А также и боги. Но сутью некоторых богов — таких, как ваши, — является эта планета. С ее концом настанет и их конец. Но имеются и другие боги, те, кто живет меж звезд. Некоторые из них стоят на стороне Порядка, другие — на стороне Хаоса, третьи е равнодушно взирают на их вековечную борьбу, ничего ни предпринимая.

И вот среди них издревле существовали два брата. Два антипода. Один на стороне Хаоса, другой — Порядка. Но оба они не могут существовать друг без друга. Первый назывался Уничтожитель Равновесия, а второй — его Хранитель.

Эти два брата странствуют по Вселенной, вечно воюя друг с другом. Один сеет зло, другой противоборствует ему. И надо было такому случиться, что именно на этой планете Хранитель смог пересилить своего брата. А так как он не мог уничтожить его, не уничтожив при этом себя и этот мир вместе с собою, то Хранитель пленил своего антипода. Сам он при этом вынужден был стать стражем, дабы его брат не смог вырваться на свободу. Так продолжалось тысячелетия, пока на этот остров не прибыл молодой маг по имени Сиптах.

Уничтожитель посулами уговорил его начать войну с Хранителем, и тот, отдающий все свои силы на сдерживание брата, вынужден был отвлечься.

— Тут-то Уничтожитель и вырвался, — предположил Конан.

— Да. Но при этом он сковал Хранителя Равновесия в его же темнице, а на страже поставил меня. Боги и колдуны не имеют надо мной власти, ибо Уничтожитель позаботился о том, чтобы их власть была бессильной против меня. Но вот все изменилось.

Впервые за все эти тысячелетия в мою обитель явился тот, кто тоже сотворен из звездного метала, как и я, и наделен душой. Только от себе подобного я могу погибнуть. Таково условие моего могущества.

— Как это так? — удивленно спросил Конан. — Ты же неуязвим!

— Неуязвимых не бывает. Таков смысл Равновесия. Если ты воин, то не можешь быть магом, если маг, то не воин. И так далее. Равновесие в том и заключается, что всегда оставляет лазейку для невозможного.

Мой создатель выбрал это условие, надеясь, что никто в этом мире не сможет создать ничего подобного мне.

— А Рорта тебе и не подобна, — отозвался Конан.

— По сути, а не по внешнему виду.

— Так значит теперь, чтобы выбраться отсюда, нам с Рортой придется сразиться с тобой?

— Верно. Только вряд ли это можно будет назвать сражением.

— Почему же? — возмутился варвар.

— Да потому, что мне нет равных в этом мире!

Конан увидел нечеловеческую надменность в стальных глазах.

— Так уж и нет?

Вопрос остался без ответа. Вместо этого Страж поднялся со своего места и взмахнул рукой. По мановению его длани повсюду зажглись огни и высветили помещение круглой формы.

Конан встал с пола и почувствовал, что все его тело саднит от маленьких и незначительных ран. К тому же он чертовски устал после битвы.

— В свое время, — прохрипел над ухом призрак, — ты пробудил меня ото сна и дал силы, не пожалев своей крови. Теперь моя очередь.

Поток небывалой мощи хлынул в тело киммерийца, вымывая при этом всю усталость. Конан почувствовал себя лет на десять моложе. Так-то лучше, подумал он, вставая напротив своего соперника.

Варвар отсалютовал противнику секирой, но тот остался неподвижен. Страж вперил свой взгляд в Конана, и киммериец принял вызов. Двое людей, застыв друг напротив друга, начали свой поединок. Блестящие глаза серебряного воина старались подавить волю варвара, а заодно и его рассудок. Но Конан не привык отступать перед кем бы то ни было. К тому же на его стороне был бессмертный дух Небесной Секиры.

Великий Кузнец не зря вложил в свое творение частичку души. Воля и сила Древнего Бога оказались сильнее творения Дракона Иномирья.