Питер Уоттс - Подёнка

В нижеследующем произведении авторы объединили свои силы, чтобы поведать об одиноком детстве одного очень необычного ребенка…

— Я ненавижу вас.

Четырехлетняя девочка. Пустая, как аквариум без воды, комната.

— Я ненавижу вас.

Сжатые маленькие кулачки: одна из камер, настроенная на фиксацию движения, автоматически дала их увеличенное изображение. Остальные две следят за взрослыми, за матерью и отцом, стоящими на противоположном краю комнаты. Машины наблюдают за игроками: за полмира от них Ставрос наблюдает за машинами.

— Я ненавижу вас, я ненавижу вас, я НЕНАВИЖУ вас!

Девочка уже кричит, лицо исказилось от злобы и гнева. В уголках глаз застыли слезы. Ее родители мечутся, как встревоженные животные, испуганные яростью дочери, привыкшие к ее буйству, но далеко не смирившиеся с ними.

По крайней мере в этот раз она пустила в ход слова. Обычно просто воет.

Ребенок наклонился к слепому окну, колотя по нему кулаками. Оно отразило атаку, словно грубая белая резина, слегка изогнувшись и отпружинив. Одна из немногих вещей в комнате, которая отвечала на ее удар; одна из немногих, которую нельзя было сломать.

— Джинни, тише… — Мать протянула к ней руку.

Отец, как обычно, стоял сзади, на лице его играла смесь злости, возмущения и смятения.

«Этот парень — настоящее воплощение бессилия, — подумал Ставрос, хмурясь. — Они ее не заслуживают».

Кричащая девочка не повернулась, ее спина дерзким вызовом ударила по Ким и Эндрю Горавицам. Наблюдателю повезло больше: лицо Джинни находилось всего в паре сантиметров от юго-восточной камеры слежения. Несмотря на всю боль, отразившуюся на экране, несмотря на все страдания, пережитые девочкой за четыре года жизни, эти так и не скатившиеся по щекам слезы были единственным моментом, когда он видел ее плачущей.

— Сделайте его прозрачным! — потребовала она, неожиданно перейдя от злости к раздражению.

Ким Горавиц покачала головой:

— Дорогая, мы хотим показать тебе улицу. Помнишь, как раньше ты любила это? Но ты же обещала не кричать на нее постоянно. Ты еще не привыкла, милая, ты…

— Сейчас же! — Снова ярость, чистый, раскаленно-белый гнев маленького ребенка.

Кнопки на стенной панели давно стали сальными от постоянных попыток Джинни открыть окно своими липкими пальчиками. Эндрю бросил умоляющий взгляд на жену: «Пожалуйста, давай просто дадим ей то, чего она хочет…»

Но Ким была сильнее.

— Джинни, мы знаем, это трудно…

Девочка повернулась к врагу. Северная камера захватила сцену в мельчайших подробностях: правая рука поднимается к лицу, указательный палец входит в ротовую полость. Непокорный блеск мерцающих сосредоточенных глаз.

Ким делает шаг вперед:

— Джинни, милая, не надо!

А потом маленькие, но острые зубки прокусывают мясо до кости, прежде чем мать успевает подойти поближе. Красное пятно расцветает у ребенка во рту, течет по подбородку, тошнотворно похожее на детскую смесь, мгновенно скрывает всю нижнюю часть лица. Над кровавым бутоном яркие злые глаза кричат: «Попались!»

Джинни Горавиц беззвучно падает, ее глаза закатываются, когда она склоняется вперед. Ким успевает поймать девочку, прежде чем тело ребенка ударяется о пол.

— Боже, Энди, она в обмороке, она в шоке, она…

Эндрю не двигается. Его рука что-то теребит в кармане блейзера.

Ставрос чувствует, как у него кривятся губы. «Это пульт управления в твоей руке, или ты просто рад…»

Ким вытаскивает баллончик с жидкой кожей и распыляет ее на руку Джинни, баюкая голову ребенка на коленях. Кровотечение останавливается. Спустя секунду женщина смотрит на мужа, который неподвижно и беспомощно стоит, прислонившись к стене. На его лице застыло это выражение, это предательское выражение, которое Ставрос уже столько раз видел за прошедшие дни.

— Ты выключил ее! — сказала Ким, голос ее почти срывался на крик. — После всех наших споров ты опять ее выключил?!!

Эндрю беспомощно пожал плечами:

— Ким…

Жена отвела взгляд. Она раскачивалась взад и вперед, немелодичный свист прорывался сквозь сжатые зубы, голова Джинни все еще покоилась у нее на коленях. Ким и Эндрю Горавиц с их долей радости. Между ними на полу, как оспариваемая пограничная полоса, дрожал кабель, соединяющий голову их дочери с сервером.