Джеффри Арчер - Месть Бела

Изидо поднял руку, и среди подданных мгновенно смолкли смешки и разговоры. Шогун заговорил. Говорил он громко, отрывисто, в голосе его звенела торжественность. Конан мог бы попросить Порка о переводе, да не стал этого делать. И без того понятно, что к чему.

Шогун не слишком долго томил свое окружение речами. Он закончил слово к подданным сильным хлопком в ладони, и под одобрительный гул голосов из-за спины Изидо вышел молодой воин, вытащил из-за пояса два одинаковых ножа, протянул их невольникам-гладиаторам рукоятями вперед.

Холодная костяная рукоять удобно легла в ладонь. Конан осмотрел лезвие – длинное, среднеширокое, обоюдоострое. Таким ножом хорошо поражать тяжеловооруженных бритунских ратников сквозь щели в доспехах…

Когда ножи оказались у невольников, окружение вождя напряглось, жилистые кисти легли на рукояти мечей. Но вот пленников отвели друг от друга, воины обступили гладиаторов кольцом, оставив свободным круг песка диаметром в три длины копья, и кисти воинов Изидо ушли с рукоятей. Шогун Изидо, скрестив руки на груди, со ступенек крыльца возвышался над схваткой.

Впрочем, схватка пока что не началась. Как раз в ее ожидании люди во дворе притихли. Одни птицы, безучастные к играм бескрылых созданий, продолжали носиться в воздухе, наполняя его веселым щебетанием.

Да утро было хорошее. В такое утро умирать особенно обидно. Лучше умирать дождливыми осенними днями, когда над головой нависает беспросветно серое небо, а земля превращается в коричневую хлюпающую жижу.

Схватка пока не началась. Поединщики сходились неспешно, двигаясь по кругу и делая навстречу друг другу лишь мелкие шажки. Оба поигрывали ножами, оба привыкали к оружию.

– Ну, как тебе ножик? – поинтересовался Конан.

– Сойдет, – ответил Порк.

– Сойдет, – согласился с ним киммериец.

Джаданы понять их не могли. Но они, конечно, были недовольны тем, что им приходиться скучать в ожидании, пока пленники наберутся храбрости и соизволят биться не на жизнь, а на смерть. Конана сильно – едва устоял на ногах – толкнули в спину рукой. Не избежал подобной участи и Порк, правда, ему досталось деревянными палками. Гладиаторов принуждали сходиться. Со всех сторон послышались гневные призывы, смысл которых был ясен и без перевода.

Первым провел пробную атаку Конан. Он качнул тело влево, изобразил секущий удар снизу вверх, заставив противника выставить нож для отражения, а сам крутанулся, замахиваясь, и обрушил руку, удлиненную клинком на незащищенное плечо Порка. И быть клинку вонзенным по рукоять в плечо брата Апреи, но Порк, неведомо как среагировав, отскочил в сторону, и разящее железо вспороло лишь воздух. Послышался одобрительный гул голосов джаданов.

Порк не стал медлить с ответом. Совершив кувырок, он разом оказался возле ног Конана, и попытался вогнать лезвие в ступню киммерийца. В последний миг варвар-северянин убрал ногу и направил нож в открытую спину брата Апреи. Однако опоздал Конан – Порк уже откатывался по песку. Быстро вскочив на ноги, брат Апреи снова оказался в боевой стойке. Правда, кончиком ножа Конан все-таки сумел задеть противника, оставив на его спине длинную, но неглубокую царапину. Джаданы загудели одобрительнее прежнего – схватка пошла всерьез, схватка оправдывала их ожидания. Гладиаторы показали, что биться они умеют и никто из них так просто не уступит, тем более не примется молить о пощаде. Джаданы предвкушали обилие ран, обилие крови и прочие приятные мгновения.

Тем временем поединщики сшиблись в обоюдной атаке. И вот нож в руке Конана, перехваченной за запястье сильной кистью Порка, дрожит возле переносицы брата Апреи. Нож Порка в свою очередь был остановлен ладонью киммерийца возле самого живота варвара. Вздувались жилы на руках и шее бойцов, пытающихся продавить защиту друг друга и вогнать сталь в плоть врага. При этом гладиаторы кружили по площадке, вороша ступнями песок. Пока никто не уступал, никто не позволял клинку противнику добраться до своей кожи.

– Пора? – Порк выдавил из себя вопрос хриплым от напряжения голосом.

– Пора, – отозвался Конан.

Подданные Изидо замерли в ожидании. Еще немного – так казалось джаданам – и кто-то из гладиаторов не выдержит, уступит натиску противника, появится первая кровь и тогда схватка перейдет в последнюю, самую захватывающую для зрителей полосу. Вот вроде бы начал брать верх черноволосый, вот под его натиском беловолосый пятится, заставляя джаданов расступаться…