Даниил Аксенов - Арес-2

— Подбить клинья к графине, — иногда Виктор любил называть вещи своими именами.

— Как ты сказал? — удивился менестрель. — Забавно сформулировано. Да, примерно так. Мы все верим в тебя!

— Верите в мою неотразимость у женщин? — уточнил Антипов.

— Неотразимых там будет достаточно и без тебя, — серьезно ответил Нартел. — Это же турнир за графскую корону, за расположение графини! Я даже не удивлюсь, если там найдется несколько субъектов, которые примут участие в одном-единственном поединке, а все остальное время посвятят иной деятельности. Приз слишком велик, чтобы решать его судьбу в ходе обычных схваток.

Виктор догадывался об этом, но не предполагал, что барон решит высказаться так прямо, пусть и устами своего менестреля.

— Но зачем отправлять меня? — снова поинтересовался Антипов. — Я ведь не буду первым ни в бою, ни в куртуазном общении.

— Больше некого, — вздохнул Нартел. — А у тебя есть такие странности, что внимание графини они точно привлекут.

Виктор не знал, комплимент это или нет. Несмотря на то, что барон и менестрель ходили вокруг да около, диспозиция была ясна. Арес требовал от него множества побед военных, а барон — одной-единственной победы, которая к сражениям имеет лишь отдаленное отношение. Антипов с удовольствием бы послал обоих куда подальше, но так поступить было невозможно. Не только потому, что надеялся на помощь Ареса в возвращении домой хоть в каком виде, а еще из-за того, что оказался запутанным в паутину долга благодаря одному глобальному вопросу, на который ответа по-прежнему не было.

Этот напутственный разговор и предшествующая ему подготовка привели к тому, что Антипов все-таки въехал в графское жилище. Расстояние между внешними и внутренними стенами было примерно таким же, как и в баронском замке, но постройки наличествовали лишь в ограниченном количестве. Виктор со слугой двигались по отлично сделанной мостовой, выложенной из черных тщательно подогнанных камней. Слева располагалась конюшня, справа — еще какое-то строение, хозяйственное по всей видимости, вдоль стен рос тщательно подстриженный кустарник лавровишни с большими глянцевыми темно-зелеными листьями. Память лесоруба Ролта, словно какой-то справочник по крупным растениям, услужливо подсказала, что плоды лавровишни есть можно, а вот семена — нет, хотя Виктор не собирался принимать в пищу ни то, ни другое. Дорога также тянулась вдоль стен и кустарника, видимо, хозяева замка заботились о месте для безопасных прогулок.

Антипов и Рикста ехали по направлению к донжону и поражались многолюдию. Им навстречу попадалось удивительно мало крестьян, но множество дворян. Такого пиршества красок Виктору еще не доводилось видеть ни разу за все время пребывания в этом мире. Зеленые, синие, красные и даже фиолетовые плащи мелькали тут и там. Их владельцы гордо восседали на лошадях или еще более гордо шли вдоль дороги, положа руки на мечи в роскошных ножнах. Проезжая часть была отведена лишь всадникам, но это нисколько не мешало пешеходам высокомерно поглядывать на коллег снизу вверх. Антипов старался раскланиваться с теми, кто проезжал слишком уж близко. Так требовал этикет, преподанный баронским менестрелем. Лицам в очень роскошной одежде, особенно с вышитыми золотом графскими гербами на плащах, полагался более глубокий поклон, чем всем остальным. К чести дворян, они все отвечали Виктору. Некоторые тоже кланялись, а часть тех, кто пренебрегал 'попугайскими' одеяниями, суровые воины, чуть кивали и прикладывали руку к своему шлему, салютуя. Антипов ловил на себе цепкие взгляды, но они быстро гасли и сменялись равнодушием. Молодой провинциальный дворянчик никому не казался конкурентом.

— Смотрите, какой красавчик, господин! — шептал Рикста, наклоняясь к Антипову и показывая на блондина в мягкой роскошной шляпе с плюмажем, из-под которой виднелись длинные завитые кудри. — А вон еще один! А вон тот-то, вон тот! Вот это здоровяк!

Виктор все отлично видел сам, но не препятствовал слуге выражать восторг. Чем дольше воин наблюдал, тем меньше зрелище ему нравилось. И барон и Нартел довольно скромно оценили претендентов, исходя из того, что предстало взору Антипова. Виктор готов был схватиться за голову, но не стал этого делать лишь из-за боязни, что жест будет неправильно истолкован окружающими.

'Вот так вот, господин Дюма, — мрачно думал Антипов, не переставая периодически кланяться, — мне придется сражаться с теми, кто шире меня в плечах раза в полтора, а соревноваться за внимание графини с красавчиками, кто так и просится на обложку какого-нибудь популярного женского журнала в разделе 'Секс-символ месяца' или даже года. На них даже плавки можно оставить. А вот, полюбуйтесь на тот шкаф почти в сплошных доспехах. Если он их не снимет, то куда я буду бить? А вон еще образчик с физиономией Жана Маре. Да такому ничего и говорить не нужно. Просто выйти и принимать героические или задумчивые позы, а женщины будут сами на шею вешаться. Н-да. Куда меня занесло?